Теперь я «мул»

Связующее звено

От нашего опорника до укропов так близко, что можно увидеть дым от сигарет и услышать их голоса. Иногда обмениваемся выстрелами из подствольника или гранатомета. Собираешь «марковку», заряжаешь РПГ — и прямой наводкой в наблюдателя. После прячешься, ответка прилетает сразу.

Хорошо, что успели выкопать укрытие, стрелковую ячейку, а скоро и запасную сделаем, если «баба-яга» не разберет. Плохо только с провизией. Недоедать привыкли, тушенки или трофейных сардин хватает, а вот с водой сложнее. За лишний глоток я бы многое отдал, только не предлагают.

БК и поесть нам приносят «мулы». Их работа — быть связующим звеном между окопами и взводом снабжения. Зашли с одним грузом, вышли с другим, порой грузом «двести». Вроде задача простая — пройти от одной посадки до другой, но частенько переход превращается в настоящие «пятьсот метров страха». Недавно на подходе попали под миномет, одного легко посекло, а второго — сильно, эвакуировали полдня. Бывает, под кассеты попадают или «птичку» с гранатами. Неизвестно, откуда и что прилетит, и так каждый раз.

Недавно гуманитарщики передали пару мотоциклов — зеленые «китайцы», четыреста кубов, разгоняются — будь здоров. Ротный узнал, что я мотокроссом занимался, и назначил водителем. Теперь я «мул». Согласился неохотно. Отвык от передвижения по земле, мне лучше в своей «норке». Обстрел — прыг внутрь, и вроде как спрятался, безопасно. А тут на «открытке» постоянно. Поэтому к задаче готовлюсь основательно. Ухаживаю за своей «гонкой»: кормлю только девяносто пятым топливом, если жидкости — то фирменные, а чищу от грязи чаще, чем свои зубы. Техника здесь долго не живет, но пока служит, пусть чувствует себя хорошо. Перед выездом продумываю варианты, как зайти и выйти, изучил каждую ямку, где можно спрятаться.

Один рывок

Погода ясная, легкий ветер дует по донецким степям, где-то привычно звучат выходы и разрывы. Каждый раз надеюсь, что не в нашу сторону. Готовимся ехать на «Минтай». Парни просят выстрелов под АГС закинуть и воды. Загружаю свой рюкзак ВОГами, а напарник берет остальное. Забиваем сумки по полной, закрепляю все это веревкой. В последний момент возвращаюсь в дом. Когда за топливом ездил, обменял у механиков свой трофейный шлем на банку энергетика и шоколад. Отдам парням в окопе.

Проезжаем мимо позиции пехоты, мимо сгоревшей техники, в поле, за которым еще посадка и те самые пятьсот метров. Рядом проносится БТР, пушка еще дымится. Солнце слепит глаза, но в синем небе я различаю черную точку. Приближаемся друг к другу, вижу — «камикадзе». Летит, наверно, в «коробочку». Нужно ускориться. Поддаю газу, сокращаю расстояние, дрон остается за нами. Проскакиваем соседнюю лесопосадку. Вот мы уже в маковом поле, и остается один рывок. Неожиданно слева та самая точка. Идет уверенно в напарника. Сближение, удар — и ничего. Взрыва не было, только легкий толчок в его рюкзак, и дрон на земле.

Залетаем в опорник, скидываем сумки, и по газам, домой тем же путем. Едем быстро, не успеваю разглядеть, что с «птицей». Мы были в этих местах десятки раз. В большинстве заходов это обычное дело — как сходить в магазин. И каждый раз никаких предчувствий — остановись, не сегодня, там опасно, возможно, смертельно… Но даже если эти подсказки и были, снова идешь.  Потому что там ждут. И так всегда.

От души, родной

Мы дома. Накидывая масксеть на мотоцикл, кричу соседу:

— Ты как?

— Нормально.

— В тебя камикадзе влетел на поле.

— Да? А я не понял, думал — ветер порывистый…

По рации выхожу на парней в окопе:

 — «Минтай», «Минтай», проверьте сумку. Все цело?

— «Калина», ВОГи на месте, вода тоже.

— Понял, а энергетик?

Пауза. Не отвечают.  Ищут? Или не хотят говорить, что хана?

Жалко такой подгон потерять. Бывало, стоишь вечером в дозоре, слушаешь небо, а захочется спать — достанешь баночку. Шипящий звук открывания, бодрость после глотка и кислинка на языке. Распечатаешь батончик, половину съешь, а вторую уберешь в ящик с патронами, чтобы мыши не съели.

Слышу сквозь помехи в динамике:

— Все в порядке, от души, родной.

Выдох… Очередные пятьсот метров пройдены.