Со взмахом кисти рождаются миры

Был период, когда увлеклась туманами. Из множества таких работ одна сейчас находится в нашем областном художественном музее. У меня есть работы, которые называются «Жемчужный берег». Некоторые были сделаны на Курилах. Картины выполнены в сдержанной серебристо-сероватой гамме. Но это наш типичный островной колорит. А иногда всплеск эмоций, своеобразный крик души отражается в картинах ярких, «звучных» и даже декоративных.

Нас опять зовет дорога

– В этом году исполняется 25 лет Сахалинскому отделению Союза художников РФ. Вы уже восьмой год возглавляете творческое объединение островных мастеров кисти. Чем стало для вас это направление деятельности?

– Не менее важным делом, чем круг личных забот. Художники – народ деликатный, ранимый, в большей степени замкнутый в себе, сосредоточенный на своем творчестве. Лишний раз такие люди не станут кого-то беспокоить своими просьбами или какими-то проблемами с бытовизмами. Поэтому надо всегда самим идти им навстречу. И не опоздать.

– В вашей профессии преобладают мужчины, возможно, поэтому иногда женщин-художников некоторые называют снисходительно – художницами? Как вы к этому относитесь?

– Считаю, подобное отношение несправедливо. Меня коробит, когда слышу слова – «художница», «писательница». Порой приходилось вступать в спор и с нашими мужчинами. Я горжусь тем, что стала художником. И тут не может быть никаких скидок. Мастер в профессии – или есть или его нет, и не важно – мужчина он или дама. Все дело в творчестве. К тому же психологи утверждают, что женщины видят больше цветовых оттенков и нюансов, нежели представители сильного пола. А на то, что среди художников большинство – мужчины, у меня такой ответ – просто бытовые заботы, которые, как правило, ложатся на женщину, не оставляют ей времени всерьез заняться живописью.

С мужем у нас никогда не возникают споры, кто из нас талантливее или чьи картины лучше. Каждый идет своим творческим курсом. Вот опять собираем в дорогу краски, этюдники. Скоро вылетаем с ним на Байкал на таинственный и загадочный остров Ольхон. И лучшие наши работы, сделанные на этом пленэре, как всегда, будут представлены на очередной выставке. Это то, чем живет художник.

Блиц-опрос

– Ваши увлечения?

– В детстве занималась туризмом, беговыми лыжами. Я – кандидат в мастера спорта по спортивному ориентированию. Как все девчонки того времени, любила шить, вязать и вышивать. В Невельске на участке у меня был идеальный огород и цветник. Многие годы мы с мужем и дочерью жили одним общим увлечением – спускались на плоту по сахалинским рекам. Были у нас весенние сплавы по Лютоге, летние – по Поронаю и Тыми. Очень нравится собирать грибы и ягоды. Как-то моя выпускница, которая живет в Таиланде, подарила мне сувенир – слона. Теперь мне друзья и знакомые привозят слоников из разных стран. У меня собралась целая коллекция этих милых слоников.

– Что приемлете в людях, а что категорически не воспринимаете?

– Не принимаю в человеке зависть, ложь и жадность. Нравится в людях открытость, прямота и доброта.

Однажды мне приснился сон – на белом снегу гуляли белые чайки и от них тянулись ультрамариновые тени… На выходных я схватила холст, быстро сделала наброски сновидения. Так появилась картина «Кумушки»: в центре три чайки на белом снегу у полосы прибоя – белые птицы на белом фоне. Странно, но раньше, видя их на нашем островном побережье, я даже не замечала, как они прекрасны на земле, а не только в полете.

Выставка «Белая» отправилась в путешествие по всему Дальнему Востоку, была она показана и в Китае, в г. Харбине. И везде имела большой успех.

– А у вас, как у художника, есть любимое время года?

– Пленэры у нас круглый год, но я больше всего люблю осень. Хотя осенних пейзажей у меня очень мало. Не знаю, почему. Вероятно, я вся сама растворяюсь в сахалинской прекрасной осени. А еще в это время появляется множество забот – в колледже начинается учебный год, проходят выставки островных художников в разных регионах, и в этом требуется помощь, копятся и другие дела.

Весну не люблю, она серая и слякотная на Сахалине, поэтому не впечатляет. Лето обожаю, но как художник тоже не жалую – зелень в разгар этого времени года не очень приятно писать. Хороша первая зелень ранней весной, она присутствует на многих моих полотнах.

Вообще природа Сахалина и Курил словно сама просится на холст, цепляет души художников, а близость к морю делает ее еще более прекрасной.

У нас есть свои места для вдохновения – мыс Великан, бухта Тихая. Мы с мужем часто выезжаем на пленэры на побережье сел Охотское и Стародубское. Переехав в Южно-Сахалинск, на летние каникулы всей семьей уезжали в Невельск, поближе к морской стихии. Здесь нами было сделано огромное количество этюдов, и этот процесс бесконечен.

Но, пожалуй, наибольшее впечатление произвел на меня остров Монерон. Во времена СССР к нам в Невельск приезжало немало творческих собратьев из Москвы, Ленинграда и других городов Советского Союза. Все они побывали на уникальном острове, а я долгое время не могла попасть туда. И вот, наконец, в 1996 году произошло чудо – катер рыбинспекции доставил нас с мужем на Монерон. Удивлению моему не было предела. До сих пор нахожусь под впечатлением от увиденного и считаю, что это одно из прекраснейших мест на земле.

На Монероне я с раннего утра и до позднего вечера рисовала скалы вулканического происхождения. Они здесь необычной цветовой гаммы – от сиренево-фиолетовых до ярко-красных, желтые, оранжевые, синевато-зеленоватые... Их вид, как и морской глади, меняется от освещения и дуновения ветерка. Лиричен здесь старый пирс, впечатляют сивучи и водопады, а растительность острова будто специально создана, чтобы ее рисовали. Все это – клондайк для живописца.

Тихая мелодия красок

– Наверняка у каждой картины – своя история. Расскажите о некоторых…

– Вот видите – у меня в мастерской висит картина очень малого формата. Это копия деревенского пейзажа Владимира Маковского – великого русского художника-передвижника, которую я сделала еще студенткой четвертого курса в 1984 году. Она из коллекции Художественной галереи г. Владивостока. Вас удивляет схожесть техники и стопроцентная похожесть? Да, это есть. Работа над творческим повтором такого уровня – это высший пилотаж для художника и большая учеба.

Иногда меня кто-то просит повторить ту или иную мою картину. И я повторю, но вряд ли в ней будет то «дыхание», та непередаваемая энергетика, которая присутствует в оригинале. Художнику нельзя повториться.

У меня есть серия работ «Дождь идет». Первое полотно написала еще в годы учебы в институте. Мы находились на практике в приморском поселке Нерпа. Только выставили этюдники, как вдруг я увидела, как на фоне солнечного неба из одной тучи идет сплошная полоса дождя, рядом движется паром… Дождливая полоса быстро приближалась ко мне, уже по морской глади заплясали капли, вот они перекинулись на мольберт, а я все рисовала это буйство природной стихии и не могла оторваться… С этого этюда мне понравилось писать дождь.

Дальневосточный институт искусств хоть и назывался педагогическим, но я даже не представляла в то время, что когда-нибудь стану преподавателем. Мы с мужем получили академическое образование и тянулись к творчеству. А на заре перестройки, в 1990 году, Игорь Павлович Фархутдинов, который был в то время мэром Невельского района, открыл в здании бывшего горкома партии маленькую художественную школу. Это была небольшая комната, где мне предложили заниматься с детьми, и я стала давать уроки живописи.

Со временем в портовом городе построили школу искусств, которую возглавил ныне известный в регионе джазмен Владимир Киндинов. Нас с супругом пригласили преподавать в новом учебном заведении. К тому времени поняла, насколько интересно работать с ребятами. А теперь я счастлива от педагогической деятельности в Сахалинском колледже искусств. В декабре этого года он отметит 55-летний юбилей. Я пришла туда работать в 1997 году. Из-за квартирных трудностей муж с дочерью пятиклассницей жили в Невельске, и я целый год ездила из одного города в другой. Дорога отнимала немало сил и времени, однако интерес к работе со студентами сводил на нет все сложности и трудности.

Белые чайки на белом

– Вернемся к профессии художника. Судя по вашим картинам, вы больше тяготеете к жанру пейзажа. Чем это можно объяснить?

– Не могу сказать, что я только пейзажист. Работаю в разных техниках, пишу и портреты, и натюрморты. Но пейзаж действительно особо любим. Преобладал он и на моей очередной персональной выставке, которая прошла в этом году.

Пейзаж – это вечный поиск, всегда новый взгляд на мир. Например, два года назад на Международную выставку «Белая», которую организовали коллеги по художественному цеху из Хабаровска, нужно было представить картины на тему зимы и всего, что связано с ней. Интересно, что у китайцев есть целое направление «зимней» живописи, они мастера в этой теме. Мне тоже по душе писать «снежные» картины, и все же я долго не могла придумать сюжет своей работы для этой выставки. Но сюжеты творцам иногда подбрасывает сама жизнь, надо только их заметить и не пропустить.

Надежда Троегубова – председатель Сахалинского отделения Союза художников России, преподаватель Сахалинского колледжа искусств

Штрихи к портрету номинанта

Родилась Надежда Троегубова в г. Кемерово в 1958 году. С четвертого класса параллельно занималась в двух школах – общеобразовательной и художественной. После 8-го класса, в 1974 году, поступила в Кемеровское художественное училище на отделение «художник-оформитель». После его окончания год проработала на Кемеровском городском рекламно-производственном комбинате, а затем продолжила образование во Владивостоке в Дальневосточном педагогическом институте искусств на факультете живописи. Получив диплом в 1985 году, Надежда вместе с мужем, с которым училась на одном курсе, отправилась по месту распределения супруга на его родину – в город Невельск.

Дома был аккордеон, вот он-то и не давал мне покоя. Попросила родителей записать меня в музыкальную школу. Но оказалось, что в тот год набор на отделение аккордеона не проводился. Предложили пойти учиться в художественную школу. С детства, как и все дети, любила рисовать, но не более того. А вот мой старший брат ходил в изобразительный кружок, и я присматривалась к его серьезным, на мой взгляд, работам. Вскоре и меня рисование заинтересовало, даже решила стать художником, точнее – скульптором. Уж очень нравилось лепить что-то своими руками.

Позже, поступив в Дальневосточный институт искусств во Владивостоке, выбрала факультет живописи. Дальше все завертелось вокруг этого.

От витрин до интерьера

– После окончания художественного училища вы год работали на рекламном производственном комбинате города Кемерово. Чем там занимались?

– Это была работа по специальности. Мы занимались интерьером, экстерьером, оформляли городские витрины. Словом, прошли хорошую школу советского дизайна. К тому же у художников-оформителей тогда были хорошие заработки. Работали мы сдельно, заказов хватало. После моей первой получки мама, всплеснув руками, обратилась к отцу: «Смотри, дочь зарабатывает больше, чем ты в шахте…».

Тем не менее я понимала – надо учиться дальше. И отправилась во Владивосток. В Дальневосточном институте искусств конкурс был огромный – пять человек на место. Причем у нас на курсе в основном преобладали парни и учились всего четыре девушки.

В институте познакомилась со своим будущим мужем – однокурсником Олегом Папузиным. Окончив учебу, поженились, у нас родилась дочь. Однако по-прежнему живопись нас объединяет, на пленэре, в поездках, трудностях и радостях мы всегда вместе. Кстати, мой муж – первый человек, которому демонстрирую свою готовую работу. Знаю, что у него будет много придирок, да и особой похвалы не дождешься, но мне дорого его мнение.

Молодые специалисты занимались с юными живописцами в художественной школе, а затем в Невельской детской школе искусств. В 1997 году семья переехала в Южно-Сахалинск. С тех пор Надежда Троегубова и Олег Папузин, помимо творческой и общественной деятельности, преподают на отделении «дизайн» в Сахалинском колледже искусств.

Поэтика обычного пейзажа

Надежда Троегубова – член Союза художников России, лауреат премии губернатора Сахалинской области в сфере культуры и искусства (2011 г.).

В 2014 году получила сразу две награды Союза художников РФ – серебряную и золотую медали в номинации «Духовность. Традиции. Мастерство».

– Надежда Викторовна, Оскар Уайльд как-то сказал: «...настоящий художник никогда не видит мир таким, какой он есть, иначе он не был бы художником»…Каким же тогда вам видится все, что вас окружает, и затем переносится на полотна?

– Прежде всего художник преломляет мир через призму своего восприятия. Важно уловить мимолетные состояния природы, прочувствовать тишину заката или торжество рассвета, спокойствие озера или игривость морских волн… При этом живописец не копирует действительность, а, выделяя главное, вынося его на первый план или погружая в особый цветовой колорит, создает индивидуальный «портрет» предмета, человека, пейзажа, окружающего мира. Но это его видение, его позиция, его художественное чутье. Получается так, что мы находимся в вечном поиске новых мест, встреч, творческих исканий.

Недавно мы с группой дальневосточных художников вернулись с Камчатки, где проходил международный пленэр. Мы впервые принимали в нем участие, однако наряду с новыми коллегами встретили там и уже знакомых из других городов, а также из Китая.

Есть такой господин Фу, ему уже за 70, это удивительно талантливый человек. Он бизнесмен и одновременно художник-любитель. Познакомились с ним в Поднебесной, он часто приглашает в Пекин художников, в их число вошли и мы с мужем – Олегом Николаевичем Папузиным и сахалинским художником – Дё Сон Ен. Оба – также члены Союза художников России. Там мы представляли выставку «Русская живопись в Китае», давали мастер-классы в художественном университете.

В Петропавловске-Камчатском продолжилось наше общение с господином Фу, и это было не менее интересно.

На Камчатке в августе мы пробыли почти три недели. В этом крае своя неповторимая особенность – вулканы. Почти у всех представителей нашего творческого десанта они присутствовали в работах. Каждый создал около 30 этюдов, в день писали их по два, а то и три. Но сначала нам не повезло – мощные исполины почти в полный рост прятались в тумане. Однако в этом был некий флер и таинственность легендарной земли Санникова.

– Как и когда вы открыли для себя мир живописи?

– В семье, где росло трое детей, я – младшая, все тянулись к искусству. Папа был замечательный шрифтовик, в школьной стенгазете помогал мне писать заголовки. Мама увлекалась вышивкой, в комнатах у нас все было украшено яркими салфетками и подушечками, на которых красовались анютины глазки и другие цветы.

– Верите в гороскопы? Кто вы по знаку зодиака?

– Мой знак – Скорпион. Но я стараюсь никого не жалить. А гороскопы ценю, если что-то из предсказанного совпадает.

– Как и где любите отдыхать?

– Мне все равно где, лишь бы на природе.

– Что значат для вас…

Семья?

– Семья у меня на первом месте. Дочь сейчас живет в Китае. Я очень скучаю по ней, хотим с мужем дождаться внуков.

Счастье?

– Когда занимаешься любимым делом.

Ваши мечты. О чем они?

– Чтобы были здоровы и счастливы мои родные. Хочется, чтобы у наших сахалинских художников появился новый выставочный зал современного формата или был капитально отремонтирован тот, где мы находимся. А главное, чтобы мастера кисти радовали жителей области своими работами и новыми проектами.

Фото из личного архива Н. В. Троегубовой