Режиссер сериала «Слово пацана» дал интервью сахалинскому журналисту

Стоит отметить, что Жора Крыжовников — это псевдоним режиссера. По паспорту его зовут Андрей Першин. Ставший популярным на всю страну благодаря своему детищу Першин — давний товарищ и одноклассник сахалинского журналиста и ведущего Якова Морозова.

— Андрей, приветствую! Первый вопрос немного провокационный. Если вспомнить конец восьмидесятых годов, ты сам себя относил к кому: к пацанам, либо же к другим представителям, о которых говорится в сериале?

— Дело в том, что и «чушпан», и пацан, в значении «джентльмен» и «бродяга» — это чисто казанская история. В Сарове, мы жили с Яшей (ведущий Яков Морозов, — прим. ред.) на улице Бессарабенко, и она звучит в «Слове пацана»: когда они вызывают скорую помощь, Марат говорит: «Приезжайте на Бессарабенко, 9». Таким образом я передал привет нашей улице. А у нас были гопники и все остальные, но если бы я жил в Казани, то был бы «чушпаном». В группировку точно бы не вступил, так как у меня были другие интересы.  

— На самом деле приветы ведь были не только улице Бессарабенко, насколько мы поняли, ты использовал их в именах, и в фамилиях, и даже в обозначении группировок. «Универсам» — это тоже, наверное, к нашему Сарову имеет отношение?

— Как раз «Универсам» – это не привет. В данном случае нам нужно было часть группировок сделать вымышленными, это, своего рода, наш «Хогвартс», который существует между двумя колоннами. Где-то называются и реальные группировки, но основные события все-таки происходят между двумя вымышленными. А вот улица Силкина в Сарове была. Так же, как и фамилия Ахмярова – это наша с Яшей ближайшая подруга. Так что в сериале правда много приветов детству. Для меня это была машина времени, путешествие в прошлое. За счет исследования, которое мы провели, пока готовились вместе с моим соавтором Андреем Золотаревым и автором книги «Слово пацана» Робертом Гараевым многое пришлось пересмотреть, перечитать. Я думаю, что часть взрослой аудитории привлекло именно это ностальгическое путешествие, потому что мы старались быть как можно более подлинными, настоящими.

— Скажи, а как возникла идея снимать именно на эту тему? Так как книга Гараева – не бестселлер, и многие о ней и вовсе не знали. Ее еще надо найти, прочитать и заинтересоваться этой историей.

— Я где-то увидел анонс этой книги с описанием и понял, что это целый мир. Связался с Робертом в социальной сети, предложил снять по книге фильм и пригласил в авторскую группу. На вопрос – читал ли я ее, честно ответил – нет. Но в истории вообще не сомневался. Ведь сегодня сценаристам больше всего не хватает полноценного мира. Зачастую это картонные декорации, вместо 360 градусов обзора. И когда я узнал, что есть книжка, которая состоит из 700 страниц реальных монологов, участников событий, таких как милиционерша, участники группировок, сотрудники милиции. В том числе в книге присутствуют и газетные статьи. Я понял, что там мы там найдем историю.

Если прочесть книгу Гараева, можно увидеть, что там есть эпизоды, которые случились с разными людьми, но мы их использовали и сделали историей наших героев. Там очень много того, что реально происходило на улицах Казани. Но произведение все-таки документальное, у нас история вымышленная, поэтому могли себе позволить комбинировать из разных событий, фактов и судеб единую фреску.

— Андрей, а почему не девяностые годы? Неужели они менее интересные и яркие?

— Мне было интересно застать все-таки Советский Союз, момент разрушающейся империи, другую реальность. Про девяностые полно фильмов и еще столько же выйдет. Именно из-за того, что это ярко: бандиты, малиновые пиджаки, спирт, рояль и тому подобное. Мне хотелось в детство. Девяностые — это все-таки подростковое время, и там мы действительно уже и лучше помним, и много всего происходило, и убийства в какой-то момент даже в нашем тихом городке стали происходить десятками в год, а где-то, может, и сотнями. Но мы привязались к дате вывода войск из Афганистана. Он случился 15 февраля 1989 года, а у нас в сериале Вова Адидас возвращается домой 20 или 21 февраля. У нас был полноценный календарь событий. 80-е показались менее исследованными, по итогу так и оказалось. В соцсетях люди запустили целый тренд, где танцевали в шапках и характерной одежде под «Ласковый май» и многие другие треки того времени. Получился своеобразный аттракцион.

— А ты смотрел какие-то фильмы про то время? Например, «Меня зовут Арлекино» на ту же самую тему, или «Фанат» с Серебряковым?

— Я смотрел все фильмы, вышедшие на «Горького», «Ленфильме» и «Мосфильме» за 1987, 1988, 1989 годы. Частично 1985-1986 года. Мне было важно увидеть фактуру того времени, которое я помнил смутно. Мне было десять лет в 1989 году, и я посмотрел все фильмы, которые выходили в это время, они были про современность, даже откровенно плохие, а таких хватало. Много было фильмов: и «Криминальный талант», и «Меня зовут Арлекино», «Маленькая Вера», «Плюмбум» тоже очень яркий фильм и многие другие. Я их отфотографировал. Дальше мы с художницей по костюмам и с художниками-постановщиками это прорабатывали. Также «ЧП районного масштаба» — замечательный фильм про комсомольцев, откуда мы очень многое почерпнули, и сцена приема в комсомол практически дословно, с бесконечным перечислением имен, взята из этого фильма. Нам было важно, чтобы для каждого костюма, интерьера и объекта был референс из того времени, и поэтому полнометражные фильмы — это лучший источник такой информации. Костюм Эльдара — это костюм следователя из «Криминального таланта». Мы использовали этот «лук», как некий укол аутентичности.

— По твоему мнению, почему сериал вызвал интерес не только разновозрастной, но и многонациональной аудитории? Ведь он завоевал любовь и популярность во многих других странах. И сразу же второй вопрос: ожидал ли ты такой резонанс и успех?

— Если честно, у меня нет ответа на эти вопросы. Запланировать успех невозможно, а уж тем более, когда это становится неким событием и вовлекает людей, о которых ты не думал, в том числе подростков, в том числе наши сопредельные государства. У меня куча видео из Казахстана, Киргизии, Узбекистана. Люди танцуют, снимают пародии и так далее. Даже Литва, Эстония, Латвия присылали видео, где люди, не говорящие на русском языке, смотрели сериал, заказывали себе футболки, кепки. В Израиле бум произошел, потому что там очень много русских. Почему так происходит – понять совершенно невозможно. Я рассказывал неоднократно о том, что думал, что это будет интересно только мне и моим ровесникам, потому что это наше детство. Я считал, что, условно 40+ — это наша аудитория, мужчины, которые смотрят НТВ. Что в сериале нашли подростки — не знаю.

— Андрей, скажи, что было самым сложным в съемочном процессе? Может быть, подбор актеров? В сериале ведь есть и достаточно известные лица отечественного кинематографа, и много новых актеров, которые после выхода этого фильма, очевидно, стали известными.

— Самым тяжелым стало давление со стороны людей, которые считали, что сериал выйти не должен. И звонили, и писали, и проверки были, и прокурорские письма, и это все во время съемочного процесса. Достаточно сказать, что нам не разрешили снимать ни в одной из действующих школ. В итоге мы снимали в школе-выселенке в Москве, которая под снос и никому не принадлежала юридически. В итоге ты отвлекаешься от работы на то, что, в общем, ей не помогает абсолютно. Все это вне твоей власти, ты ничего с этим не можешь сделать, просто идет давление, которое усиливается. Когда серии начали выходить, возмущенные отклики с требованием запретить продолжались.

Что касается подбора артистов, то здесь как на рыбалке — надо сидеть над этой лункой и ждать. И если хватит терпения, то дождешься. Например, исполнитель роли Андрея (Леон Кемстач) появился за две недели до начала съемок. Его мама узнала, что идет такой кастинг и прислала видео. А до него у нас не было ни одного кандидата, который бы подходил. Мы за него ухватились, а ведь он не профессионал, ему 14 лет. Он не понимал до конца еще, что такое дубль, что ему делать, как ему расшифровывать то, что я ему говорю. А потом он разыгрался, и так хорошо получилось, что в кадре мы запечатлели его трансформацию из подростка в уже готового стать мужчиной человека.

— Если не секрет, сколько стоил сериал?

— История простая. Я не имею права разглашать, но это сотни миллионов рублей.

— Значит, сумма приличная. На самом деле видно, куда пошли деньги. Как благодарные зрители, не можем не задать вопрос про киноляпы. Понятно, что пластиковые окна в глаза сильно не бросаются. Но расскажи, почему девочки ходят каждый день в белых фартучках?

— В первых сериях они ходят в черных, а потом все время в белых. Это связано с праздником, мы специально по календарю все подсчитали. Так что, все логично.

— Слив седьмой и восьмой серии – случайность или заранее продуманная рекламная кампания, чтобы разжечь интерес?

— Интерес разжигать нам было совершенно не нужно, так как в просмотр уже были вовлечены десятки миллионов человек. Произошел слив рабочей версии. Сделали его не люди из съемочной группы, а те, кому мы присылали материал на проверку, чтобы доказать отсутствие романтизации пресловутого бандитизма. Я отдавать ее совсем не хотел, так как был уверен, что мы материал переснимем. На данный момент известно — кто и как слил. Скажем так, счастливый обладатель поделился с товарищем, товарищ другим товарищам, а вот так через десятые руки он попал в руки пиратов. Если честно, седьмая меня не сильно беспокоила, там мы изменили всего пару сцен. А вот за восьмую очень переживал. Ощущение было ужасное, потому что люди увидели черновик. А что касается рекламы, то для нас это только минус. Так как появились люди, которые посчитали, что уже все посмотрели, и официальную серию смотреть не стали. А это не та история, которую мы хотели рассказать. К тому же, официальные серии были опубликованы на официальном ресурсе, где люди деньги зарабатывают на подписке. Им нужно и аудиторию удержать, и чтобы люди смотрели больше. Поэтому тут одни минусы, как с точки зрения бизнеса, так и с творческой.

— Почему было принято решение переделать финал?

— Любой творческий процесс связан с переделыванием. Вопрос только в том, позволяют ли тебе продюсеры переделывать такой дорогостоящий этап, потому что сценарий мы переписываем бесконечно. Работа над сценарием восьмисерийного сериала идет год и в течение него мы много переписываем, переделываем. Дальше, когда ты это снимаешь и видишь своими глазами, многие ошибки становятся очевидны, и у меня всегда запланирован пересъем. Более того, я вам скажу, что в американской индустрии это вообще норма. Две-пять смен съемочных выносят за границы съемочного периода, монтируют и потом видят, чего не хватает. Тут мы не успели, бывают всякие накладки, чисто технические, поэтому я был готов переснимать. Например, в пятой серии все приключения Айгуль и Марата мы снимали уже в ноябре. Именно те моменты, где они в школе общаются, что-то рассказывают. Изначально был один поцелуй, дальше она уже идет дежурить в киносалон, а он – на день рождения папы. Но когда мы это собрали, захотелось эту любовь продлить. Бывает и такое, что вопрос можно решить переозвучкой или одним крупным планом. А восьмую серию я посмотрел и не согласился с тем, что произошло с героем. Это День рождения папы, что-то в нем было не так. И потом, когда я это увидел уже смонтированным, я понял, что не может он его так легко простить. Так легко принять. Он так сопротивлялся этому в Марате. Это отец в исполнении Бурунова, который категорически против криминала, и вообще того, что может произойти с его сыновьями, для него это как будто главный триггер. И тут он так легко говорит: «Да ладно, спрячешься на даче». Я не поверил этому, начал раскручивать вместе с авторами. Говорю, слушайте, наверное, там должен быть другой диалог. Наверное, он должен сказать ему: «Ты мне не сын». У меня, к тому же, личная история с этим связана, коротко расскажу: мой троюродный брат убил человека и когда об этом узнал мой отец, он мне сказал: «Если бы ты так сделал, я бы от тебя отказался». Меня эти слова тогда потрясли, и я вставил их в переснятую восьмую серию. И очень радовался, пока не узнал, что слили. Также было и в другом моем сериале, «Звоните ДиКаприо», где последняя серия тоже практически полностью переснята. Просто об этом никто не знает.

— Будет ли продолжение сериала?

— Мы сейчас над этим точно не работаем, мы выдохнем, позанимаемся другими проектами и, возможно, к этому вернемся.

— Ну, обнадежил! И все равно просится продолжение. Ты упомянул, что на этапе съемок сильно вставляли палки в колеса, да и мешали снимать — чем эти люди мотивировались и кто они такие?

— На самом деле это очень объяснимая история. Чаще всего это люди, которые в своей молодости или юности столкнулись с этим явлением вживую. И для них это просто ужас, мрак и смрад, и ничего более. И увидеть в этих персонажах людей они не способны по определению. Основная масса людей, которые с нами боролись официально – бывшие или нынешние сотрудники МВД, для которых это просто преступники. А когда ты рассказываешь о персонаже, ты должен хотя бы капельку эмпатии и понимания ему оставить. В этом смысле, когда они говорят о романтизации, наверное, имеют ввиду сочувствие. И действительно, невозможно рассказывать, условно, о Вове, не симпатизируя до определенной степени ему. Видя, что он совершает ошибки, ты не можешь просто считать его отвратительным. И я думаю, что и часть аудитории, а я встречал таких людей, которые говорили, что никогда не будут это смотреть, потому что я этому был свидетелем. Например, мой товарищ рассказывал: «Когда в первой серии начали перечислять группировки, такие как „Ново-татарские“, „Борисково“, меня затрясло. Я просто от ужаса начал волноваться. Я смотрел с перерывами. Я не мог. Не могу себе представить, чтобы я посмотрел две серии подряд». Он родом из Казани и знал об этом не понаслышке. Это его реальное детство, и ему просто слишком тяжело и больно это вспоминать. Ему сразу вернулось это тревожное чувство, когда ты выходишь на улицу и боишься, что сейчас на тебя нападут.

— Андрей, а давай немного отойдем от «Слова Пацана». Назови свой топ-5 фильмов, которые бы порекомендовал посмотреть Жора Крыжовников.

— Порекомендую из истории кино прекрасный фильм о том, как кино снимается. Он называется «Злые, красивые» режиссера Винсента Миннелли 1952 года. Очень интересное кино. Там очень много правды о том, как происходит весь кинопроцесс. Также замечательный фильм «Квартира» Билли Уайлдера. Зрителю больше известен его фильм «В джазе только девушки», но «Квартира» — это просто шедевр. И вот такой маленький подарочек от меня и информация: это фильм, который вдохновил Эльдара Рязанова снять «Иронию судьбы». И если внимательно посмотреть фильм «Квартира», вы поймете, что «Ирония судьбы» — версия фильма Билли Уайлдера. Вот эти два фильма смело могу рекомендовать.

— После такой большой работы, что чувствует творец? Усталость? Опустошение? Когда ждать нового проекта?  

— После сложного проекта, который занял год, психологически очень сложного, конечно, ничего делать не хочется. Депрессия, упадок сил, мотивации и так далее. Классно, конечно, что проект успешный. Потому что, если еще и затратив такое количество сил, он бы провалился, не знаю, что бы со мной произошло. А что касается следующего проекта — мы пока находимся в режиме реабилитации. Пишем следующие проекты, их несколько, к сожалению, не могу называть пока. Может быть, если будет все хорошо, то в следующем году выйдет новый сериал.

— Андрей, на определенном этапе твоей деятельности и творчества я имел счастье познакомиться с короткометражным кино, которые ты снимал. Сейчас его нет, могу предположить, что дело в финансовой составляющей. Хотя, на мой взгляд, ты с этим вполне успешно справлялся. Будут ли еще короткометражки от Жоры Крыжовникова?

— С одной стороны, короткометражки в принципе никому не нужны. Это просто этап в карьере, где ты пытаешься доказать, что ты что-то можешь. Я снял короткометражку «Проклятие» и Зеленев позвал меня снимать «Горько». Если бы я не снял эту короткометражку, никто бы не позвал. Также и с фильмом «Нечаянно», в это же время я готовился это снимать, но в итоге снял позже и выиграл. Какой-то был конкурс, организованный Минкультом для начинающих режиссеров, и я тогда снял только «Проклятие». Я подал сценарий, экспликацию, потом у нас была защита перед продюсерами, где я рассказывал, что хочу сделать в короткометражке «Нечаянно». Они выделили какую-то сумму, которой не хватило, надо было своих добавлять, но это даже неважно. Важно, что они поддерживали дебюты начинающих режиссеров. Но этот этап прошел. Они мне помогли, но работать в этом жанре не так интересно, как когда у тебя есть восемь серий, персонажи и ты продумываешь их жизнь, судьбу, сталкиваешь их. Короткометражка — это чаще всего анекдот.

РИА «Сахалин-Курилы».