Наш журналист отдежурил одну смену в бригаде скорой помощи
Из метели – в пробку
Мне посчастливилось посмотреть изнутри на работу Южно-Сахалинской станции скорой медицинской помощи зимой, когда в распорядок ее дня часто вмешивается непогода. Спасибо главному врачу станции Евгению Печенику, который дал возможность на день сменить профессию.
Первым делом мне выдали спецодежду бордового цвета. Кстати, знаете, почему выбрали именно его? Все просто: на бордовой ткани не так заметна кровь, которая может волновать или пугать пациента. Я вошла в состав бригады, где главной была фельдшер Анжелика Шигалева. На знакомство времени особо не было. Едва я успела застегнуть замок на куртке, по громкой связи объявили, что пятой бригаде пора выезжать на транспортировку больного.
Транспортировка – это когда пациента переводят из одного лечебного учреждения в другое. Доставляют его на новое место в специально оборудованной карете скорой помощи.
Это, наверное, редкий случай, когда бригаду вызывают не потому, что человеку стало плохо, а наоборот – когда его самочувствие улучшилось. Так случилось на этот раз: пятидесятивосьмилетний пациент сосудистого центра областной больницы пошел на поправку, и было решено перевести его в городскую больницу. Мужчина совсем не выглядел больным, шутил и балагурил всю дорогу. Мне даже показалось, что они знакомы с Анжеликой. Оказалось, она видит его впервые.
Кстати, в этот день возил бригаду №5 новенький, прекрасно оборудованный «форд», который «отбегал» всего лишь несколько смен. Между вызовами удалось поговорить с моей наставницей. Анжелика Геннадьевна приехала из Углегорска. В Южно-Сахалинске снимает квартиру, потому и работает не на одну ставку, чтобы и на аренду хватало, и на подарки внуку оставалось.
– Зарплата у нас небольшая, – делится фельдшер, – работа тяжелая. Здесь остаются только настоящие фанаты своего дела.
Следующий вызов – опять транспортировка больного. Буквально за час до того, как пятая бригада заступила на смену, поступило сообщение о серьезном ДТП на дороге в аэропорт. Скорая отвезла пострадавшую в областную больницу, где после обследования выяснилось, что у пожилой женщины сломано бедро. А поскольку такие сложные переломы лечат лишь в городской больнице, нашей бригаде надо было доставить туда женщину.
Пострадавшая оказалась в очень плохом состоянии, хоть и была в сознании: не могла говорить, только стонала, вся перебинтованная…
В этот день в Южно-Сахалинске разыгрался нешуточный буран. На дороге образовалась автомобильная пробка, и выехать из областной больницы можно было только через центральные ворота. А их «подперли» личные автомобили. Пока нашли владельца одной машины, пока он ее отогнал, потеряли добрых пять минут.
Когда добрались до городской больницы, выяснилось, что новый «форд» не может подъехать к крыльцу приемного покоя – слишком низко расположен козырек над пандусом. Пострадавшую пришлось катить лишние метры по метели, закутав в шерстяное одеяло.
Следующий вызов поступил сразу, как только мы освободились.
– Женщина, 83 года, плохо себя чувствует, – сообщил голос по рации.
Приезжаем. На кровати лежит пожилая женщина, глаза закрыты, из-под одеяла безжизненно свисает тонкая кисть руки.
– Три дня назад она перестала есть, – рассказывает невестка, – никого не узнает, на речь не реагирует. Приезжал врач из поликлиники, сказал: если что – вызывайте скорую. Вот я и вызвала.
Давление, уровень сахара в крови у бабушки оказались лучше, чем у молодых. По словам Анжелики, как это ни грустно, Александра Ивановна просто тихо уходит из жизни… И все, чем можно ей сейчас помочь, – правильно ухаживать, поить из ложечки. И добиться, наконец, правильной реакции от врачей поликлиники: настоять, чтобы приехали на дом, дали рекомендации по уходу, взяли кровь для более серьезного анализа.
Сплошной адреналин
С нами на несколько вызовов ездил санитар Павел – молодой молчаливый парень с веселыми глазами. Выяснилось, что он, как и все остальные санитары станции, студент медицинского колледжа. Учится на первом курсе фельдшерского отделения. Получает уже третье образование. Первые две профессии, которыми владеет Павел, – электрик и айтишник.
– Еще один наш санитар вообще ушел с языкового отделения и поступил в медколледж. Мог бы быть переводчиком, а станет фельдшером. Все спрашивали – зачем тебе это надо? А я лично его понимаю: сидеть в офисе весь день – приятного мало. А у нас настоящая работа, интересная и всегда разная, – говорит Паша.
С ним согласна и его будущая коллега – молоденькая фельдшер, которая была в нашей бригаде:
– На станцию скорой помощи я пришла сразу же после окончания медколледжа. Проработала здесь уже 10 лет и никуда уходить не хочу. Тогда, после выпуска, на скорую пришли сразу 13 человек, осталось лишь пять. Остальные перешли работать в основном в поликлиники. А я не хочу! Там пациенты в основном с кашлем да с температурой. А у нас каждый день что-то новое. Вот сегодня метель – одна ситуация, вчера был мороз – другая. И постоянный адреналин. Вы с сиреной прокатитесь – поймете, о чем я говорю.
Реакция на свадьбу
По рации объявили, что нам нужно ехать на улицу Ленина – у девушки уже девять дней держится температура.
– Только свадьбу сыграли, и тут такое, – жалуется мама пациентки, пожилая армянка. – Кашляет, говорить толком не может, настолько осипла.
– Вот муж-то обрадуется, – шутит фельдшер, – вы теперь кричать на него не сможете. Собирайтесь в больницу.
– Вы ее забираете? – выглядывают из других комнат многочисленные братья и сестры.
– Забираем. И вернем только за выкуп, – старается разрядить обстановку Анжелика Геннадьевна.
В перерыве между вызовами фельдшер в ординаторской заполняет карты больных. Здесь узнаю, что не у всех бригад скорой есть на вызове повод пошутить.
– Только что мы вернулись с лыжной базы «Спартак», – рассказывает врач Инга Кротова, – там у пожилого мужчины наступила клиническая смерть. По всей видимости, причиной стал инфаркт. Наверное, он работает тренером – был одет в спортивную форму, вокруг него суетились взволнованные дети. Восемь минут реанимировали человека, подключали искусственную вентиляцию легких, использовали дефибриллятор (в народе его называют электрошокером). И мужчина «завелся».
Закончив рассказ, Инга продолжила заполнять карточку. А мне до конца так и не верилось, что полчаса назад эта хрупкая девушка спасла человеческую жизнь.
– Инга у нас вообще молодец, – подтверждает мои мысли старший врач смены Юрий Патрин, – ей удалось даже несколько самоубийц вернуть к жизни. Вот и тренера этого буквально с того света вытащила. Лишь бы дальше с ним все хорошо было.
Но в этот день повезло не всем. На перекрестке Ленина – Пуркаева патруль ГИБДД заинтересовался странной машиной. Автомобиль стоял, воткнувшись «носом» в сугроб, в салоне находился мужчина без признаков жизни. Бригада скорой помощи констатировала биологическую смерть. Предположительно, мужчине стало плохо в дороге, автомобиль потерял управление и врезался в снежный бордюр. По предварительным данным, смерть наступила за несколько часов до того, как машина привлекла внимание инспекторов.
Говорите, где болит
И вновь по громкой связи – «пятая бригада на вызов». По ориентировке пожилой мужчина жалуется на боли в животе. На деле оказалось, что жалуется не сам пенсионер, а его сестра.
– Говорить буду я! – с порога заявила дама.
– Почему ты? Я уже не маленький, сам могу рассказать! – тщетно пытался парировать «больной».
– Молчи! Ты двух слов связать не можешь. Значит, пришел он ко мне, съел яблоко, пирожное, собрался было уходить, и тут ка-а-ак заболит у него живот. Я дала ему таблеточку, вроде прошло. А потом опять ка-а-ак заболит. Поэтому и скорую вызвала. Не нравится он мне. Это все у него от гастрита.
– Да нет у меня никакого гастрита! И не было, – пытается объяснить ей брат, – я просто яблоко съел, живот заурчал, я его и погладил. А она подумала, что заболел. Вот и вызвала вас. А вообще, раз уж приехали, скажите мне, почему у меня немного болело когда-то давно, а? Я вас спрашиваю!
Фельдшер, несмотря на этот не совсем связный диалог, ведет себя предельно корректно. Говорит очень мягким голосом, не лишенным при этом твердых ноток, которые сводят на нет любые попытки спорить:
– Покажите живот. Не язык, больной, уберите язык. Покажите живот. Вот тут не болит? И тут не болит? И даже тут? Странно, тут обязательно должно болеть…
Отклонив просьбу пенсионера «уколоть его на всякий случай, если все же заболит», мы, попрощавшись, спускаемся вниз. Анжелика даже не удивилась, когда спустя некоторое время наш «больной» браво вышел из подъезда и зашагал в сторону автобусной остановки. Видимо, удалось-таки вырваться из заботливого плена старшей сестры.
– Каких только вызовов не бывает, – рассказывает по дороге на станцию Анжелика Геннадьевна, – один, помню, решил ревизию навести в своей аптечке – просил, чтобы мы приехали и подсказали, от чего помогает то или иное лекарство. Другой «клиент» вызвал бригаду в четыре утра, чтобы спросить, где находится селезенка, и пожаловаться, что забыл постричь ногти на ногах. Особенно непредсказуемы алкоголики. От них можно ждать чего угодно – и оскорблений, и даже угроз. А любители выпить часто нас вызывают. У кого что-то заболит с перепою, а кому и просто поговорить не с кем.
С сиреной и маячками
Мало кто из сотрудников станции скорой помощи работает на одну ставку. Смена почти у всех врачей и фельдшеров – сутки, хотя могла бы быть 12 часов. Я честно откаталась с бригадой №5 в тот день десять часов. На первый взгляд, для чистоты эксперимента этого недостаточно. Хотя, чтобы понять специфику работы, мне хватило и этого.
«Еще один вызов, – решила я для себя, – и пора домой». И он не заставил себя долго ждать: годовалому малышу, в дыхательные пути которого попал посторонний предмет, срочно нужна была помощь.
– Быстрее, Татьяна, быстрее! – впервые за смену меня подгоняет водитель Олег.
Первый раз за весь день он врубает сирену и маячки. До этого мы успели прилично постоять в городских пробках, и ни разу водитель не воспользовался спецсигналами.
– А зачем лишний раз нервировать водителей вокруг? – объясняет Олег. – Мы их включаем, когда действительно стоит вопрос жизни и смерти.
– Пятая, возвращайтесь. Отменили вызов, все хорошо, – сообщила спокойным голосом диспетчер.
– Слава богу! – хором грянули мои попутчики.
Возвратиться на станцию не удалось – еще один вызов. На этот раз едем на улицу Дзержинского.
– Доктор, мне так плохо, так плохо! Вчера была температура 38. И такая слабость, вы себе представить не можете, – жалуется еще моложавая пенсионерка, – я кондуктором в автобусе работаю, видать, продуло. Дайте мне таблеточку.
Давление у дамы оказалось нормальное, в легких – чисто, температура – 36,9… Фельдшер дала ей жаропонижающее, на случай, если температура повысится, и посоветовала полоскать горло.
На этом моя мини-смена подошла к концу. Уходя, я пожелала Анжелике Шигалевой, чтобы все ее вызовы хотя бы сегодня были, как этот – с единственной жалобой пациента на невысокую по факту температуру. Кстати, этот день для сотрудников выдался относительно спокойным – было зарегистрировано примерно 200 вызовов. В горячие дни их поступает намного больше.