Католический священник Роберт Балек: думал, что Сахалин — это каторга

В приходе святого Иакова в Южно-Сахалинске новый настоятель. На смену Томашу Рафаляку, который прослужил в островной столице девять лет и отбыл на родину в Польшу, пришел его словацкий коллега Роберт Балек. Корреспондент РИА «Сахалин-Курилы» пообщался с отцом Робертом и узнал, что любит и чего боится священнослужитель.

— Отец Роберт, расскажите о себе. Как вы пришли к служению и как попали в Россию?

— Я родился в католической семье. Все мои прадедушки-прабабушки — католики, и с детства меня воспитывали в соответствующих традициях. Однако к Богу пришел я далеко не сразу. Мечтал связать жизнь с наукой: учился в университете на физико-математическом. Буду профессором — так думал. Окончил с красным дипломом. Что с этим дипломом сейчас делать? Никто на него не смотрит…

Все годы обучения я, можно сказать, воевал с Богом. Сопротивлялся вере, считал себя независимым. Лишь к концу университета примирился с ним. Понял, чем хочу заниматься, в чем мое призвание и вновь окунулся в учебу. Это еще шесть лет на факультете философии и богословия. Год среди монахов-вербистов, этому ордену я верен и сейчас. Потом год в пасторации и первый приход в словацкой Нитре.

Главное для вербистов — миссионерская деятельность, на месте мы не сидим. Покидаем родной дом и отправляемся в разные страны по всему миру. Учитывается желание священника: предлагают выбрать три страны. После этого генерал ордена смотрит, где есть нехватка людей.

— А более приземленные увлечения у вас есть?

Очень люблю играть на гитаре, петь. Танцевать люблю! Но мне не положено, наверное, уже, я все-таки священник. Люблю фотографировать, снимать видео. Веду видеоблог на словацком и русском языках — подписывайтесь.

— Да вы очень современны. Изобретаете новые подходы к прихожанам?

— Ничего такого. В первую очередь стараюсь говорить с ними и поступать как чувствую. Мы служим ведь не для того, чтобы кого-то развлекать. Есть задача: делать то, что Бог хочет. Разумеется, любой священник по-своему оригинален. Я, наверное, тоже.

— Какие у вас планы на ближайшее будущее? Надолго ли у нас?

— Я должен пробыть у вас несколько месяцев. Потом обратно в Иркутск и вновь к вам. Но как оно будет на самом деле, трудно сказать. Отец Томаш здесь все прекрасно организовал, мне приятно тут работать. Есть группы анонимные для тех, кто борется с алкогольной и другими зависимостями, акции помощи бедным совместно с сестрами матери Терезы. Замечательные органные концерты, которые я хочу развивать. Очень хотел бы познакомить прихожан со звучанием дуэта органа и саксофона: концерты проведем в мае, приходите. Это очень красиво, может насладить душу каждого человека — верующий он или нет.

Я безумно люблю природу. Хотел бы побывать в красивых местах Сахалина, но меня пугают, говорят «не ходите, отец Роберт, вас медведи сожрут». А я все равно пойду и постараюсь быть не сожранным, я ведь нужен своим прихожанам.

— Чем увлекается настоятель прихода кроме служения Богу?

— Я очень люблю математику и мог бы даже преподавать. Но кого я буду учить, вас? Можете приходить, я с удовольствием. Математика развивает мышление, помогает понимать мир — как и почти любая наука. Я удивляюсь каждый раз, когда читаю о новых вещах, которые обнаружили ученые, так же, как они сами. Чем больше научный работник углубляется в свою тему и понимает происходящее вокруг, тем в большем он шоке. Он начинает говорить об удивительных явлениях природы так же, как мы, священники, говорим о Боге.

Смотрите, пример: ученые включают в картину мира те частицы и ту материю, которые никто не видел! Это доказывает, что вселенная — не пустота, есть многое, о чем мы не догадываемся, но понимаем: это должно быть. Духовное — оно также вокруг нас. Мы этого не видим, но чувствуем.

— А что насчет Сахалина? Что было в душе, когда узнали, что вас отправят служить сюда?

— Сахалина, признаюсь, сначала боялся. Сахалин. Звучит как «тюрьма» или «каторга». Что-то такое страшное. Отец Томаш меня убедил, что здесь все нормально. Я успокоился и не пожалел. Как у вас тут красиво. Горы вокруг! Как в Словакии у нас. Я на лыжах кататься очень люблю. В Москве и Тамбове не приходилось, там же равнина одна. А тут за две недели дважды уже покатался.

Конечно, когда все развито и все вокруг католики — так легче. Но смотрите: здесь, на Сахалине, еще относительно недавно не было вообще ничего. Люди, которые пришли сюда первыми, которые осваивали эту землю, для них это было невероятно сложной задачей. Появилось бы здесь что-то, если бы они испугались? Нет. Отец Томаш здесь служил девять лет, очень тяжко ему приходилось, но он сделал великолепную работу. Пока здесь еще немного прихожан, но мне не так трудно как было ему. Я наслаждаюсь!

На первом месте у меня был Китай. Очень сильно тянуло в эту страну почему-то. Разум говорил: «Ты что, с ума сошел?». Язык, культура — все другое! Коммунизм! Но душе хотелось. Второй была Россия, меня многое связывает с вашей страной. Ну а в третьей строчке написал — «любая страна, где говорят на английском — выбирай, Господи!».

Меня отправили в Россию, в Иркутск. Ни на секунду не пожалел. Жемчужина России — Байкал, как же там красиво! Чего еще можно желать? После пожил в Москве, окормлял прихожан Храма Святой Ольги. Потом Тамбов и вновь Иркутск.

Везде, где бы я ни был, я находил хороших друзей, я благодарен Богу, что у меня есть такой дар. Даже в Москве нашел очень добрых и сердечных людей — а мне ведь не верят, что в столице такие есть. Поэтому я, наверное, при переездах не плачу по ночам в подушку — эх, моя Москва или ах, мой Тамбов! Везде мне хорошо.