Прямо перед глазами

Сюжет и персонажи.

5 и 6 октября 13 актёров, режиссёр Олеся Невмержицкая, а также театровед и драматург Ольга Никифорова представили на Новой сцене Чехов-цент­ра спектакль «Шведская спичка». Пьеса была поставлена по одноимённому рассказу Антона Павловича Чехова. О необычном формате спектакля, авторских решениях и актёрской игре рассказала наш корреспондент.

 На пер-вый взгляд фабула «уголовного» рассказа осталась прежней: следователь Николай Ермолаевич Чубиков и его помощник Дюковский расследуют предполагаемое убийство Кляузова Марка Ивановича, тело которого пропало из запертой спальни. Улика у следствия всего одна — шведская спичка, какими в то время крестьяне не пользовались.

Формально количество персонажей осталось тем же, но на деле произошли разительные изменения. Так, например, вместо прислуги Ефрема на сцену вышла служанка Глашка —женщина с множеством запоминающихся фраз и хорошо прописанным характером, а пастух Данилка стал юродивой девушкой Данилкой. Солдатка Акулька из «бабы» превратилась в роковую молодую женщину, при этом стала немой.

Реплики героев из оригинала сохранены дословно, при этом в спектакле присутствуют монологи, взятые драматургом из других произведений классика: о прекрасном мире, блинах, ушедшей молодости и многом другом. Размышления персонажей-мужчин на разные темы сделали их глубже, ярче.

Стоит отметить, какими цельными и важными для сюжета получились женские персонажи. Каждая получила свою яркую черту: Глашка излишне груба, Данилка помогает следствию с помощью куклы, Акулька общается на языке жестов и открывает рот под одну определённую песню, ставшую лейтмотивом спектакля, сестра Кляузова, Марья Ивановна, постоянно крестится и просит прощения у Всевышнего, Ольга Петровна утончённая, но дерзкая —она устраивает драку со следователями. В финале пьесы все женщины в резиновых сапожках, как у «преступницы», собираются вместе и «танцуют» под ту же знаковую песню, отчего создаётся впечатление, что они соучастницы «убийства».

Сцена и декорации. 

Спектакль представили зрителям не в классическом формате. Можно сказать, что сцены как таковой не было. Зал разделили на две трибуны, поставленные с разных сторон, а действие происходило в пространстве между ними. Зрители наблюдали за событиями, постоянно вертя головой вправо-влево, как на теннисном корте. Одновременно могло разворачиваться два действия: пока следователь говорил со свидетелями в одном углу «сцены», в другом то возникали подозреваемые, то бродил «покойный».

Актёры находились так близко к креслам, что можно было разглядеть каждую их морщинку, а первому ряду порой приходилось подбирать под себя ноги, чтобы не мешать героям ходить. Из-за этой близости создавалось ощущение, что зрители не столько наблюдали за историей, сколько были непосредственными её участниками. При этом никакого взаимодействия с залом не происходило, спектакль не стал иммерсивным, «четвёртая стена» сохранялась, просто её границы сдвинулись ближе к зрителю.

Декораций было немного — в основном стулья, стол, еда разного рода. Причём еда была настоящая, герои, пока ели, пускались в рассуждения о её свойствах с таким наслаждением, что пробуждали в зрителях аппетит.

Главным в спектакле был «фон», который создавал настроение в зале. Экраны со всех четырёх сторон показывали голубое небо в моменты безмятежности, затем на небе сгущались тучи, создавая давящую атмосферу. Во время пауз между действиями зрителям включали ролик, в котором намекали на того, кто же совершил мнимое убийство, и с каждым появлением видеоряд обретал новые подробности. Словом, элемент детектива присутствовал даже в деталях.

Атмосфера. 

Чехов нарёк свою «Шведскую спичку» уголовным рассказом, Ольга Никифорова сделала из него комедию с налётом триллера. Атмосфера порой и вправду была пугающей, персонажи нагоняли жути, окровавленный покойник так и вовсе явился собственной персоной.

При этом следует отдать должное мастерской актёрской игре. Неважно, в каком углу сцены находились герои, делали ли на них акцент, актёры всегда были в образе. Никто не позволял себе выпасть из роли хоть на секунду. Когда Чубиков и Дюковский осознали, что ошиблись, свет над ними погас, но даже едва различимые фигуры выражали отчаяние.

В одной рецензии не описать всего, что произошло за два с половиной часа, это нужно увидеть собственными глазами. Постановка произвела исключительно положительное впечатление от начала до конца. Продуманность деталей, цельность персонажей, музыка, авторские ходы, органичность реплик подарили зрителям и смех, и волнение, и глубочайший восторг. Аплодисменты не смолкали так долго, что актёры выходили на поклон несколько раз, и, уверена, если б можно было, зал стоял бы до утра, чтобы выразить создателям спектакля благодарность за проделанную работу. Видно, что пьесу сделали с безграничной любовью, потому получили в ответ от зрителя такую же любовь.