Тихая премьера

Жизнь на виду.

Спектакль «Саня, Ваня, с ними Римас» поставили по трогательной пьесе Владимира Гуркина, известного по сценарию к фильму «Любовь и голуби». Сюжет её основан на событиях из жизни семьи автора, повествует о жизни трёх сестёр Нюры, Саши и Сони.

Деревня на Урале, 1941 год. Члены трёх семей, находящихся в отдалении от боевых действий, ведут размеренную жизнь — пьют самогон, дразнят быка Жору, парятся в бане и воспитывают детей. Война происходит где-то вне поля их зрения, поэтому говорить о ней деревенским не страшно. Они уверены, что конфликт закончится буквально за полгода и до них не дойдёт.

Смена обстановки между действиями происходит прямо при зрителе, поскольку на Большой сцене сняли занавес. Это отвечает общей концепции произведения, которое демонстрирует деревенский быт без прикрас и тайн, всё, что называется, на виду. Благодаря многофункциональным декорациям на смену уходит совсем немного времени хотя на сцене помещается, кажется, минимум половинадеревни. Дома Вани, мужа Саши,и Петра, супруга Сони, отличаются лишь положением стола и наличием часов с кукушкой на стене. На одной металлической коробке держатся несколько «слоёв», ворот, и от их положения зависит, в чьём именно доме происходит действие.

Ворота, как и другие элементы быта, выполнены из дерева, благодаря чему кажутся не только простыми, но знакомыми, почти родными. Из-за тёплого света обстановка на сцене выглядит уютной. Режиссёр Константин Демидов вместе с КирилломПискуновым умело передал очарование русской деревни: деревянные срубы, речка, козы. По большей части диалоги героев проходят или за столом, или на брёвнышке в углу сцены. На противоположном её углу стоит фонарный столб, на нём висит громкоговоритель, который с первых же минут постановки голосом Левитана объявляет о начале войны.

Идиллия деревенской жизни.

Первая половина постановки создаёт идиллическую картину жизни в глубинке, она полна юмора и легка для восприятия. Зрители в зале, актёры на сцене понимают, что эта лёгкость обманчива. Все знают, что кровопролитная война продлится долгих четыре года, кроме героев, которые искренне, будто дети, веселятся перед лицомтрагических событий. От этого, наверное, и страшнее.

Поначалу зал неловко посмеивается над шутками, морально готовясь к событиям 1941 года, затем всё же расслабляется, верит лёгкости персонажей и доверчиво к ней присоединяется. Оттого больнее становится во втором акте узнавать, что стряслось«за время антракта» с этими приятными людьми.

Во втором акте, восемь лет спустя, мало что меняется: появляются новые детали быта, подрастают дети, в остальном — те же уютные деревянные срубы. Изменения претерпевают в основном только сами герои. Постфактум мы узнаём, как тяжело им пришлось в годы войны под управлением озлобленного, неумелого председателя колхоза. Зрителю рассказывают, кто из персонажей не пережил страшное время — кого-то убили в бою, кто-то стал жертвой несчастного случая или покончил с собой. Всё самое трагичное происходит за кадром, в сердцах и мыслях, но не на сцене, благодаря чему удаётся сохранить хотя бы видимость уютного замкнутого мирка.

Жить дальше.

Можно сказать, что «Саня, Ваня, с ними Римас» — это спектакль о трудностях войны, любви, моральном выборе. Однако в первую очередь мораль видится в ином, её прямым текстом озвучивает главный герой Ваня: «Конечно, надо жить дальше». И именно то, как, собственно, жить дальше, становится главным конфликтом для героини по имени Саша.

Её муж Ваня уходит на фронт, женщина остаётся наедине с жизнью полной лишений. Супруг не пишет ей долгих восемь лет, не возвращается после окончания войны, так что она находит другого партнёра — трогательного литовца Римаса. Этот мужчина спас в 1940-х оставленных без защиты женщин и детей. В данной истории его нельзя назвать ни злодеем, ни разлучником. Когда Ваня наконец возвращается домой, у героев не возникает пресловутый любовный треугольник.

Саша не может выбрать между старой любовью и новой, поэтому оставляет решение мужчинам. Тогда Римас собирает вещи, чтобы уйти, освободить место законному мужу героини. На самом деле им с Ваней нечего делить, они не враги и находятся не на поле боя, чтобы решать конфликт кулаками. Наоборот, мужчины садятся за один стол и рассказывают друг другу, что им довелось пережить.

Из-за размеренности действия в первой части пьесы возникает ощущение, что нет в ней никакого ярко выраженного сюжета. Зритель как бы смотрит через приоткрытые ворота на самых обычных русских людей, подглядывает за их бытом. Первая половина данной постановки — точный портрет времени, запечатлевший не масштабные события, а жизни нескольких семей.

На контрасте вторая часть спектакля полна действий: Саша и Римас собираются жить вместе, возвращается Ваня, возникает конфликт интересов, в котором все по-своему правы. Герои пересказывают друг другу события последних лет, выясняют отношения, пытаются разобраться одновременно и в прошлом, и в настоящем, чтобы понять, какое их ждёт будущее. И мы снова возвращаемся к главному вопросу: как жить дальше?

Ответ на него даёт Саша в финале постановки: «Как бог даст». Женщина отдаётся судьбе с готовностью принять любой исход.

Несмотря на весь ужас событий, на болезненность повествования, «Саня, Ваня, с ними Римас» оставляет в сердцах зрителей надежду. Его по достоинству оценили представители разных поколений. Пусть премьера спектакля прошла на Большой сцене Чехов-центра, её сложно назвать такой громкой, как «Летучую мышь», или яркой, как «Опасные связи». Эта премьера скорее тихая, скромная, отчего и кажется настолько камерной и уютной.