Кому это выгодно?

19 февраля 2015, 08:55Экономика и бизнес
Фото:

За шумными кампаниями против дрифтерного лова красной рыбы скрываются меркантильные интересы

В тонкостях промысла лососевых в российской экономической зоне даже среди рыбаков разбирается далеко не каждый. Людей, чья профессия не связана с морем, и вовсе сбивают с толку заявления ряда экологов об огромном ущербе, который наносят природе дрифтеры. Прокомментировать ситуацию мы попросили вице-президента Ассоциации рыбопромышленников Сахалина Сергея Сиянова.

– Сергей Александрович, как понять, где истина в этом затянувшемся на несколько лет споре о морском промысле лососевых, который недавно вспыхнул вновь?

– Из Древнего Рима до наших времен дошло знаменитое выражение «кви продест, кви боно?» (латынь – Cui prodest? Cui bono?) В переводе оно звучит примерно так: «Кому это выгодно?». Проще говоря, если мы узнаем, в чем интерес сторон, все сразу станет понятным.

Например, некоторые экологические организации ежегодно, как по команде, распространяют по всем СМИ многочисленные публикации, в которых повествуется о «стенах смерти», выстроенных возле Курильской гряды из плавных сетей. Ну просто кошмар какой-то творится: тысячи птиц и морских млекопитающих там гибнут, часть выловленной рыбы варварски выбрасывается за борт, резолюцию аж самой ООН наши рыбаки нарушают!

К этим побасенкам вернемся чуть позже. А сейчас заглянем в суть: кому они выгодны?..

Как известно, большинство экологических организаций существует на гранты. А их надо отрабатывать. Но заниматься чем-то полезным – вроде очистки нерестовых рек, просветительской работы среди населения, борьбы с браконьерством – для некоторых «зеленых» скучно, непрестижно, да и вообще невыгодно. Им более милы публичные акции, причем протестно-скандального характера – здесь тебе и внимание СМИ, и общественный резонанс, а в итоге и зачет проделанной работы грантодателем. И тут выясняется, что финансовую поддержку подобным организациям очень часто оказывает Всемирный фонд дикой природы (WWF), сам получающий спонсорскую помощь из Европы и США. Именно на его деньги и организуются громкие акции с лозунгами типа «Спасем рыбу вместе», «Долой «стены смерти», «Птичку жалко» и тому подобные.

Ну а в чем интерес европейского и американского бизнеса? Да им просто не нужны конкуренты – российские рыбаки. Современное производство лосося дает около 2,5 млн. тонн, из которых около 1,5 млн. тонн – это рыба, выращенная в садках и на искусственных кормах, куда добавлены антибиотики, красители и прочая «химия». Основные хозяйства садкового лосося развернуты в Чили и Норвегии. Выловленная же у нас красная рыба – природного происхождения и составляет около 15 проц. мирового рынка лосося.

Цифра вроде бы невелика, но речь-то идет о прибыли в миллионы долларов США, развитии целой отрасли, налогах и т.п. Вспомните, какая паника поднялась в Норвегии, когда в ответ на санкции Запада наша страна ввела запрет на импорт ряда продовольственных товаров, включая их семгу и форель. Правда, лазейку для норвежского лосося все-таки отыскали – его теперь ввозят в качестве продукции, посоленной и упакованной в Белоруссии. Однако сейчас важно другое: процесс импортозамещения начался, и на прилавках российских магазинов появились нерка, кета и другие виды лососевых. Значительная часть этой рыбы вылавливается именно нашим дрифтерным флотом.

Кстати, на рынке природного лосося добытая дальневосточниками красная рыба и вовсе составляет почти половину! Понятно, что здесь начинается конкуренция уже с промысловиками США, желающими поставлять больше лосося в Японию и Южную Корею. И, к сожалению, мы начинаем сдавать с трудом завоеванные позиции. По сведениям, представленным Российской ассоциацией дрифтерных исследований, в 2010–2013 годах наши рыбаки начинали океанический промысел с 1 мая и в третьей декаде этого месяца поставляли на азиатский рынок свой лосось. Первые уловы оптовики брали по максимальной цене, поскольку лосось из США появлялся лишь к середине июня. В прошлом же году начало промысла, под натиском противников отечественного дрифтера, сдвинули на 1 июня. В итоге, когда наши рыбаки привезли свою продукцию, на рынке уже царили американские поставщики, хотя их лосось по потребительским свойствам уступал российскому.

Еще один факт, который обычно замалчивают «независимые» экологи, – на Аляске дрифтерными сетями вылавливается более 30 проц. лосося, а в соседней Канаде – даже до 35 проц. Однако сторонники упомянутого Фонда дикой природы, как говорится, в упор не видят тамошних «сетей смерти». Они все внимание сосредоточили исключительно на российском дрифтере, добывающем лишь около 6 проц. от общего улова лососевых по Дальнему Востоку.

– Ответ на вопрос, кому выгоден запрет на российский дрифтерный лов лососевых, прозвучал. А как парируете «экологические побасенки»?

– Элементарно. Сначала на Камчатке, а теперь и на Сахалине доморощенные экологи заголосили, будто на нашем дрифтерном промысле выбрасывается до 60 тыс. тонн лосося – порченного морским зверем либо не подходящего по своим товарным кондициям. Вообще-то, чтобы выбросить рыбу, ее сначала надо поймать. А для этого каждому дрифтерному судну пришлось бы добывать в ходе рейса более чем 22 тонны лосося в сутки. Подобной производительностью не смогут похвастать на всем дрифтерном флоте Дальнего Востока. Да и не выделяет государство столь больших ресурсов – квота для морского промысла лососевых в последние годы нашим рыбакам устанавливается в пределах 11–17 тыс. тонн.

Вдобавок надо учесть, что в море нередко штормит, не всегда удается найти промысловые скопления лосося, требуется время на перегрузку улова и т.п. В условиях подобного цейтнота у экипажей на счету буквально каждый хвост. Да и кто, находясь в здравом уме, станет разбрасываться рыбой, если на оптовых рынках стоимость 1 кг «дрифтерной» горбуши уже перевалила отметку в 220 рублей! Что уж говорить о более ценных видах – кете, чавыче, кижуче, нерке. Кстати, последняя, выражаясь языком профессионалов, как раз и занимает в торговле ту ценовую нишу, которая прежде отводилась норвежскому лососю.

– Ну а как быть со «стенами смерти», в которых гибнут птицы, застревает морской зверь и прочая океанская живность?

– Очередная «пугалка». Достаточно заглянуть в правила рыболовства, чтобы убедиться – лососю при морском промысле оставляют возможности для маневра и прохода. Во-первых, длина одного сетного порядка не должна превышать 4 км. Во-вторых, сети запрещается располагать ближе чем за 4 км друг от друга. В-третьих, их нельзя выставлять в шахматном порядке. Да и количество сетей строго ограничено: одно судно использует не более 8 порядков. В общем, никаких сплошных «стен» не существует. Уж если и присваивать сетям условные названия, то это скорее «заграждения», да и то непостоянные. Ведь рыбаки ежедневно то выбирают порядки с уловом, то опять выставляют их в море, меняя место промысла.

Поражает апломб тех, кто ни разу не бывал на морском промысле лососевых, но зато годами разглагольствует о его смертоносности. Птичку им, понимаешь, жалко. Ведь, по их данным, в среднем за год на Дальнем Востоке в дрифтерных сетях погибает 135 тыс. морских птиц. Получается, что возле Курил лишь за одно лето дрифтеры убивают более трети всех пернатых, пострадавших на Земле от рыболовства. И я не преувеличиваю: по данным Всемирной конференции по морскому биоразнообразию, за год от этой отрасли гибнет до 320 тыс. птиц.

Кстати, на той же представительной конференции приводились другие любопытные данные. Оказывается, только в США от столкновения с окнами домов гибнет 900 млн. птиц, с автомобилями – 100 млн., с опорами и проводами ЛЭП – до 170 млн. и так далее. Если следовать логике «зеленых», то сначала надо запретить работать строителям, затем энергетикам с автотранспортниками, а уж в самую последнюю очередь – рыбакам. Но соратники Фонда дикой природы как в рот воды набрали. Наверное, в США птицы водятся «не той системы», или же американские компании щедры на благотворительные взносы для защиты окружающей среды в других странах…

– А что скажете о запрете ООН на дрифтерный промысел лососевых?

– И здесь мы видим откровенное передергивание фактов. Непредвзятый анализ более чем двух десятков резолюций ООН, касающихся рыболовства, показывает: подобный промысел запрещен только в открытых водах Мирового океана. Подчеркиваю – только в открытых водах. А в своей исключительной экономзоне любое государство может его вести, соблюдая правила устойчивого и ответственного рыболовства. Кстати, правила эти предусмотрены Уставом продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО), исполнять который наша страна обязалась отдельным Федеральным законом №25-ФЗ еще в 2006 году.

Отсюда и вывод: отечественный дрифтерный промысел является полностью законным. Он регулируется по объемам, срокам и правилам лова, а также контролируется, чтобы имеющиеся на Дальнем Востоке запасы тихоокеанского лосося не были подорваны.

Авторы:Администратор Администратор