Сойка по имени Зойка

Вот и тянутся пернатые поближе к людям, надеясь хоть чем-то поживиться. И наша сойка – туда же. Птица она осторожная, но голод не тетка!

…Присев на старую березу, сойка быстро поглядывала по сторонам и изредка подергивала хвостом. При этом она держалась очень прямо, как солдатик. Немного посуетившись на оттопыренном сучке дерева, что навис над нашим грубосколоченным столом, сойка, словно подкошенная, «падала» на его край, хватала ломоть хлеба и так же стремительно взвивалась на спасительный сук.

– Ну точь-в-точь моя Зойка, – беззлобно комментировал птичью выходку мой напарник Толик и добавлял: – Такая же наглая.

С Толиной подружкой я знаком не был, поэтому не мог сравнивать, однако имя ее к пернатой знакомой приклеилось прочно. А сойкины проделки объяснялись просто: от весенней бескормицы не так еще обнаглеешь.

У сойки есть особый, удивительно похожий на крик хищной птицы, клич «кийаа!». Крикнет – все пичуги шарахаются в разные стороны.

Постепенно старая береза обзавелась листвой, и в ее кроне уже непросто было разглядеть нашу Зойку. Зато мы могли ее слышать. В звонком хоре синиц, поползней и прочих птах ее голос выделялся особенно, хотя и был негромок. Да и как его спутаешь с чьим-либо другим, если в нем странное бульканье перемежалось то с петушиным криком, то с лаем собаки…

– Во выдает! – восхищался Толик. – Видать, опять в село летала и там поднабралась.

– Сойка прекрасно имитирует любые звуки, – охотно поддерживал я разговор.

С наступлением вечера наша приятельница становилась особенно крикливой. Ее громкое и резкое «рэканье» перекрикивало голоса других лесных птиц. Оно впечатляет, потому что смахивает на звериное рычание.

В это время сойка показала, на что она способна. Ее полеты – настоящие фигуры высшего пилотажа. Поющая птица, взлетев над лесом и описав замысловатую петлю, словно подстреленная падала наземь – зрелище не для слабонервных! И только в последний момент умудрялась выходить из смертельного пике. Просто экстрим какой-то. Для чего она это делала, перед кем показывала свою удаль – мы толком так и не поняли.

В гнездовое время сойки становятся молчаливыми и даже скрытными. У гнезда не услышишь ни единого громкого крика. Птенцы сойки в первую неделю своей жизни почти беззвучны. Но затем голос у малышей начинает «прорезываться». На первых порах он хриплый и шелестящий, но затем становится все громче и резче.

– Порядочные девушки так не поступают. Это Зойкин ухажер резвится, чтобы ей понравиться: вот, мол, какой я удалец, обрати внимание.

Спорить я с ним не стал и даже готов был согласиться, потому что наша Зойка летала хоть и быстро, но тяжеловато и как-то хаотично: она то часто взмахивала крыльями, то замирала в полете.

Несмотря на свою привязанность, сооружать гнездо Зойка предпочла все же подальше от нашего брусчатого домика. Тем не менее продолжала к нам наведываться. Летом Зойка перестала докучать своими рокочущими криками.

Став почти ручной, она опускалась на землю чуть ли не у ног и резво бегала тут же рядом, похоже, искала что-нибудь перекусить. Мы потчевали птицу хлебом и кашей, иногда и кусочек тушенки ей перепадал. Наполнив добычей рот и пищевод, пернатая мамаша спешила к гнезду. Когда надобно и самой перекусить, и птенцов покормить, привередничать не приходится. И тут наша приятельница не церемонилась. Приходилось видеть, как разбойница нападает на мелких птиц, не прочь была разграбить их гнезда, в которых вывелись птенцы. При случае не упускала и несмышленых слетков. Страшнее сойки птицы нет – так, наверное, считают мухоловка, кедровка, пеночка…

Чужих деток сойке совсем не жалко. Зато для своих выкормышей более заботливую и любящую маму вряд ли сыщешь, да и папа ей под стать. Не раздумывая, родители могут расстаться с жизнью, спасая потомство. Рассказывают, что, будучи еще в гнезде, подросшие сойчата умеют звать на помощь. При сильном испуге они издают пронзительный вопль, в который вкладывают весь свой ужас. Услышав сигнал бедствия, родители тотчас появляются. Бесстрашно и стремительно они набрасываются на врага, напугавшего их недорослей, отчаянно вереща.

С середины июля молодые сойки уже настолько самостоятельны, что совершенно не нуждаются в помощи родителей. Прошло еще немного времени, и наша приятельница Зойка вновь обрела полную свободу и от радости опять заголосила во все свое птичье горло. Кому-то ее скрипучий голос очень не нравится, а мне он по душе, потому что извлекает из памяти давние дни, проведенные в таежных дебрях.

Сойки всеядны и ничем не брезгуют. Слизень попался или улитка – все склюют. Они охотно кормятся ягодами, грибами и даже желудями.

Соек часто можно увидеть в дубняках, что раскинулись в окрестностях села Стародубского. Там они с удовольствием запасают желуди, чтобы как-то пережить зимнюю бескормицу. Если учесть, что дубовые рощицы не часто встречаются на острове, то роль этих птиц в деле распространения семян дуба трудно переоценить.

Закончив устройство гнезда, сойки с нетерпением дожидаются, когда поспеют желуди. Они запасают их с сентября по ноябрь, пряча в различные укромные места.

В отличие от своих конкурентов – белок и лесных мышей, складирующих желуди не далее полуметра от места сбора, сойки способны переносить их на дальние расстояния. Как же они это делают? А очень просто: набирают в подклювье пяток желудей, а если вместится, то и больше, и с большой осторожностью относят их на расстояние чуть ли не полкилометра.

Особенно они любят устраивать тайники в самых густых зарослях молодых елочек и пихт. Наверное, полагают своим птичьим умом, что там до кладовых никому не добраться. Зимой сойки разыскивают и раскапывают свои запасы, если глубина снега незначительная. Когда снега выпадает много, кладовые становятся недоступными, и сойки выходят из положения, пользуясь «услугами» белок, которые могут раскапывать спрятанные желуди даже при полуметровой толщине снежного покрова, но они редко съедают весь запас подчистую.

Орнитологи не поленились и подсчитали, что за двухмесячную «страду» одна сойка делает примерно до двух с половиной тысяч кладовых, в которых прячет желуди. Таких запасов даже самой прожорливой птице, конечно же, не осилить. Так благодаря сойкам поднимается дубовая поросль.