Рыбка, вьющая гнездо

Заботливый папаша свое потомство в обиду не дает

Не лезь - уколю!

Большинство обитателей морских и речных глубин родительскими хлопотами себя не утруждают. Выметала хвостатая мамаша икру, а там хоть трава не расти. Каждый малек выживает, как может. У колюшки – все иначе. Только заботится о потомстве отец.

Колюшка, рогатка, синюга, волчок – так по-разному называют два вида мелких 8-сантиметровых рыбок. Их облик настолько своеобразен, что запоминается сразу. Раз увидишь – не забудешь.

Назвали колюшку так за острые колючки, торчащие перед спинным плавником. Брюшко тоже вооружено двумя длинными шипами. Такое средство защиты имеется у всех рыб этого семейства.

Названия разных видов зависят от количества спинных колючек. В морской акватории и внутренних водоемах нашей области чаще всего встречаются рыбки, имеющие три и девять игл на спине.

В минуту опасности трехиглая колюшка грозно оттопыривает свои шипы, словно предупреждает: не лезь – уколю! Маленькая, да удаленькая – отвечает уколом острых и длинных шипов на захват хищника, и он вынужден выпустить жалящую рыбку. Болезненный опыт действует отрезвляюще.

Щука быстро понимает, что трехиглая колюшка ей не по зубам, и невольно исключает ее из своего рациона. А вот девятииглая колюшка гораздо чаще становится добычей щуки, трески или окуня. Шипов у нее хоть и много, но они короткие.

Острые колючки частенько спасают трехиглой рыбешке жизнь. Но, к сожалению, далеко не всегда. У кеты и горбуши пасть настолько твердая, что они с ершистыми рыбешками запросто справляются.

Тогда колюшкам приходится облачаться в панцирь из плотных костяных пластинок, которые водоплавающему хищнику не по зубам. Однако порой рыбке не удается найти кальций, столь необходимый для костяных доспехов. И трехиглая, и девятииглая колюшки на протяжении большей части года ходят стайками. Первые зимой отправляются в море, уплывая за сотни километров от берега. В это время они довольно терпимо относятся друг к другу и не придираются к собратьям.

Вторые тоже прекрасно чувствуют себя в морской воде. Но в отличие от трехиглых предпочитают кочевать по лиманам, бухтам и заливам.

А когда сходит лед и прогревается вода, колюшки заходят в реки. Там они ищут песчаные или илистые отмели. В это время самки по-прежнему держатся небольшими стайками.

Интересно, что 15-иглые собратья сахалинских колюшек, чтобы стимулировать икрометание, не бодаются, а действуют иначе. В ходе родовспоможения самцы быстро покусывают самок за хвост.

Мой дом - моя крепость!

Совсем иначе ведут себя самцы. Облюбовав небольшой участок дна – примерно половину квадратного метра, они ревниво оберегают его от притязаний соплеменников, зорко наблюдая за тем, чтобы никто не проник в их владения.

Завидев соперника, чешуйчатый цербер, не раздумывая, пускает в ход свое колющее оружие. Даже если более крупная рыба нарушит границы участка, то ей тоже несдобровать. Рассвирепевший хозяин яростно шпыняет пришельца колючками до тех пор, пока не прогонит.

Сейчас зима, и самец трехиглой колюшки уныл и апатичен. Откуда же весной у него берется такая храбрость, будоражащая рыбью кровь? Оказывается, в это время самец колюшки «опьянен» половыми гормонами. Он настолько отважен, что не боится даже зубастую щуку. Не зря говорят, что пьяному море по колено. Бесстрашный колюшка бросается на хищницу в атаку и нередко заставляет ее отступить.

Тусклое серовато-зеленое зимнее облачение разительно меняется. Кавалера, «переодевшегося» в яркий брачный наряд, уже не узнать. Он становится похожим на разноцветного попугайчика. Его грудь и живот краснеют, спина синеет, глаза приобретают ярко-голубой цвет.

Самцы девятииглой колюшки предпочитают более скромный наряд. На фоне черного тела выделяются лишь синевато-белые брюшные колючки.

Самки колюшек утрачивают свой обычный серебристый цвет. Все их тело – в темных полосах и пятнах, словно они сильно избиты. Ничего привлекательного в такой брутальной окраске нет, однако хвостатые ухажеры от нее балдеют и, будто зомби, тащатся за самкой.

Соплеменники быстро соображают, что донная жилплощадь занята всерьез и надолго. А непонятливым собратьям для пущей выразительности приходится демонстрировать маски-шоу. Расцветка хозяина становится еще более воинственно-яркой, если он обнаруживает на своем участке соперника.

Захватив территорию, ее владелец приступает к сооружению гнезда. Самец трехиглой колюшки возводит свой домик на дне водоема, в выкопанной ямке, а девятииглый жених вьет гнездо на стеблях растения. В ход идут кусочки водорослей.

Благодаря упорству хвостатого строителя шаровидное гнездо, напоминающее птичье, помаленьку растет. Надо заметить, что это сооружение уникально для рыб. Как же они с этим делом справляются?

Собрать обрывки водорослей нетрудно. Уложить и переплести их сложнее, но, если хорошенько постараться, тоже можно. А вот как сделать, чтобы гнездо не размыла вода? Ответ на этот вопрос я нашел у выдающегося зоолога А. Брема. Оказывается, «цементом» для гнезда является особое вещество, выделяемое почкой самца во время размножения. Оно прочно склеивает постройку.

Чтобы самому не приклеиться к гнезду, самцу трехиглой колюшки приходится сильно изгибаться. Девятииглому строи­телю это не грозит. Он выделяет клейкую массу в виде комочков, упакованных в оболочку, которая не липнет. Рыбешка подхватывает такой комочек ртом и, как заправский штукатур, кидает его куда следует. Вода вскоре растворит оболочку, и клей надежно скрепит «кирпичики» гнезда.

Клейкое вещество обладает специфическим запахом, присущим только конкретному самцу. Поэтому он быстро отыскивает свое гнездо, даже если оно спрятано под корягой. Ведь собственный запах рыбе хорошо известен. Проводимые ихтиологами опыты показали, что запах для самца – своеобразная путеводная нить. Даже в полной темноте он быстро находит свое гнездо среди множества других.

Отец-хлопотун

Наконец, гнездо построено и наступает ответственный момент: приглашение хозяйки в дом. Надо нежно подвести самку к гнезду и показать ей входное отверстие.

Но даже зрелая, с отягощенным от икры брюшком будущая мамаша не сразу туда заходит. Самец легонько подталкивает ее носом.

Бодая беременную колюшку в основание хвостового плавника, он выступает в роли акушера: побуждает подругу начать икрометание. Согнувшись в дугу, колюшка «выстреливает» всего от 30 до 80 икринок.

Затем самка быстро покидает гнездо. Самец тут же оплодотворяет икру и... приглашает в гости плавающую поблизости другую подругу. Та охотно соглашается. Нерест «многоженца» повторяется три-четыре раза, пока в домике не накопится полторы-две сотни икринок.

И вот наступил ответственный период сохранения и выращивания потомства. В это время заботливый папа почти не питается. Он постоянно хлопочет о будущих детках, пытаясь спасти развивающуюся икру от шныряющих вокруг хищников. Полакомиться ею норовят голодные самки колюшек. Неудачливые самцы-соседи тоже тут как тут. Они пытаются выкрасть оплодотворенную икру, поскольку «криминальное усыновление» у колюшек – явление обычное.

Кроме всего прочего, развивающимся икринкам требуется много кислорода, поэтому приходится вентилировать гнездо. Грудными плавниками самец прокачивает сквозь него воду, омывающую икринки. Малость передохнул – и опять за работу. Заботливый папаша не может допустить, чтобы потомство задохнулось. От усиленной вентиляции гнездышко начинает разваливаться. Приходится его латать: клейким веществом поливать, которое к тому же отличается бактерицидными свойствами, спасающими икру. До еды ли тут, когда забот полон рот!

Торжественный момент: в колюшкином домике из икры, наконец-то, проклевываются личинки. Папаша зорко следит, чтобы они не выплывали из гнезда. Однако малыши – народ непоседливый, то один, то другой детеныш пытается улизнуть. Но не тут-то было! Бдительный родитель всегда начеку. Он стремительно и ловко хватает их ртом и выплевывает назад в колыбельку.

А через неделю-другую малыши навсегда покидают родной дом. Отец к этому моменту охладевает к детям. Он приступает к постройке нового гнезда.

Детки повзрослели и батьке уже не доверяют: кто знает, чего можно ожидать от него, хватавшего их ртом в раннем детстве? Так ненароком и проглотить недолго. Лучше уж держаться от родимого подальше.

Небольшой дружной стайкой уплывают мальки далеко в море. Однако спустя пару лет они, достигнув зрелости, появятся здесь снова и будут так же яростно, как их отцы, отстаивать свое право на обзаведение потомством.