Лобас - мера добра

Летописец каторжной правды

«Сахалин — место плача и скрежета зубов», — так писал Николай Лобас, который многое сделал для смягчения условий содержания на островной каторге. Замечательный человек, врач, писатель и общественный деятель.

Недавно исполнилось 165 лет со дня рождения личности, чьё имя на Сахалине стало нарицательным образом настоящего медика, посвятившего всего себя пациентам. Заключённые часто достойных людей в его честь называли «лобасистыми». А более культурная публика именовала «Гаазом острова Сахалин» (Гааз Фёдор Петрович (1780–1853 гг.) —главный врач московских тюрем. Много сделал для улучшения быта заключённых — прим. ред.)

Выпускник Петербургской военно-медицинской академии Николай Степанович Лобас прослужил на Сахалине семь лет с 1892 по 1899 год врачом Тымовского и Александровского округов, а также помощником заведующего гражданской медицинской частью острова Сахалин.

Убийца Школкин, любивший хвастаться тем, что уже на Сахалине зарезал человека, не давал врачу пройти. Остальные арестанты заступились за доктора, буквально встав между ними, а потом побили Школкина. Встретившись с Николаем Степановичем следующий раз тот, сняв картуз и низко поклонившись, умолял простить перед всеми.

Чехов и Дорошевич, по его мнению, превосходно описали сахалинскую действительность со всеми её повседневными жестокими мелочами. Считал их книги настольными для всех, кто желал бы познакомиться с русской каторгой и ссылкой. Тем не менее решил необходимым продолжить тему. Его «Каторга и поселение на Сахалине» — серьёзный научный труд человека, который хорошо знал ситуацию изнутри. В этом её особенная ценность.

В ней он описал ужасные условия, в которых в тюрьмах содержались заключённые, что губительно сказывалось на их здоровье. Покосившиеся грязные, прокопчённые стены, прогнившие полы, скрывавшие зловонное болото, пахнущий плесенью воздух, невообразимая сырость. А также низкие выгнувшиеся потолки, готовые в любой момент рухнуть на голову.

Маленькие тусклые окна, забранные частыми решётками, мрачные карцеры, оборванные и немытые каторжники. Антисанитария, переполненность, дым угольных печей, продуваемые ветрами холодные бараки, насекомые и многое другое.

— Люди, вынужденные жить в таких условиях, не только испытывают кислородное голодание, но и отравляются вредными газами, — писал Лобас.

Описывает он и питание каторжан. Еда, которую они получали, не отличалась разнообразием: в основном солёные мясо и рыба. Из них с добавлением крупы, картошки и капусты варили баланду. Овощи использовали только летом. Многие арестанты предпочитали рыбной баланде хлеб. Суп из свежего мяса и рисовую кашу с бараньим салом им давали по праздникам и то не всегда и не везде. Многие продукты были недоброкачественными и испорченными. Такая пища плохо усваивалась организмом и приводила к болезням.

Он описал случай, когда доктор приказал уничтожить партию гнилой рыбы и получил за это выговор. Мало того, у него из зарплаты вычли её стоимость.

Другой пример. На первый день Пасхи от испорченного мяса заболело множество арестантов. Администрация тюрьмы утверждала, что праздничная пища была хороша, а заключённые объелись с непривычки. Начальник даже предположил, что им подложили яд, чтобы насолить ему и подорвать авторитет. А обвинили во всём врачей за то, что они выдумали эту историю.

Одежда и обувь каторжников из-за плохого качества также не отвечали тяжёлым условиям работы и сахалинского климата. Постельных принадлежностей и полотенец не было и в помине.

Высшая школа преступности

Николая Степановича поразило, как писал Чехов, «Мрачное Онорское дело». Из 400 человек, работавших на прокладке дороги из Тымовского округа в Корсаковский, за три месяца большая часть умерла, бежала или пропала без вести. Старший надзиратель Ханов, сам бывший каторжник, осуждённый за убийство, мучил людей непосильной работой, бил и истязал нередко до смерти, морил голодом тех, кто не выполнил нормы. Доходило до того, что заключённые зарывали хлеб в землю и ложились на него спать, чтобы не украли. Но часто и это не помогало.

В своём докладе Лобас писал, что громадная смертность заключённых никого и даже врачей не интересовала. К счастью, не всех. Он вместе с коллегами требовал соблюдать режим работы каторжников, улучшить санитарно-гигиенические условия в тюрьмах, лечение и питание. Ратовал за прекращение телесных наказаний, которые, по его убеждению, исправлению не способствовали.

Но подобные инициативы власти ссыльной колонии встретили в штыки, а доктора заставили уволиться. Но он и после этого продолжал бороться против несправедливости на сахалинской каторге.

Кроме констатации печальной действительности в своём произведении он сделал важный вывод, что невыносимо тяжкий труд ссыльных даёт ничтожный эффект. Сахалин почти безрезультатно поглотил множество жизней и миллионы казённых денег. Главная цель царских властей — с помощью каторжных тюрем основать на Сахалине сельскохозяйственную колонию — закончилась провалом.

Лобас отмечал множество парадоксов. Сеяли хлеб, а питались зерном, привозимым из европейской России и Америки. Причём стоимость фрахта почти равнялась цене хлеба. Оттуда же завозили мясо (солонину), хотя была возможность скотоводства на обильных пастбищах.

Рыбу покупали в Николаевске-на-Амуре, в то время как её на острове вылавливали японцы. Уголь хищнически добывали частные промышленники, продававшие чёрное золото нашей Тихоокеанской эскадре за огромные деньги. А на самом острове вместо дешёвого в добыче угля на топливо сводили строевой лес.

Лобас делает вывод, что способности и руки ссыльных прикладывались не к тому делу. Причина в низком умственном и нравственном уровне тюремной администрации. А в итоге Сахалин в силу сложившихся условий стал «высшей школой преступности».

Но дело Лобаса не пропало зря. В том, что со временем смягчили режим каторги, а потом и вовсе её закрыли на Сахалине, есть и его вклад.

Помимо своей основной деятельности наш герой также участвовал в создании сахалинского музея и основал благотворительное общество для помощи переезда поселенцев на материк.

Памятник этому неординарному человеку вознёсся на746 метров. Его имя носит самая высокая гора Долинского района.