Парадокс! Как одно и то же место могло быть одновременно идеалом для революционеров и тюремщиков?! Декабристы мечтали создать на Сахалине республику свободы, а получилась самая страшная каторга царской России. Причём по злой иронии судьбы она была учреждена 18 апреля 1869 года уже после отмены крепостного права (1861 год). Одна форма неволи сменила другую.
Сахалинскую каторгу создали по примеру Австралии, куда из Англии ссылали преступников. Интересно сравнение цифр и масштаба. 165 тысяч на Зелёном континенте против, по разным данным, от 30 до 37 тысяч на нашем острове. Хотя население Великобритании было намного меньше российского.
Вначале главной целью организации каторги была добыча угля, в котором очень нуждался российский флот на Тихом океане. Тогда это топливо играло в экономике ту же роль, что сегодня нефть и газ.
Другой причиной явилось островное положение, считалось, что отсюда сложно сбежать. Но это опровергли многие сотни беглецов, которые смогли преодолеть Татарский пролив и сибирскую тайгу, пройти тысячи километров до европейской части России, добраться до Японии и даже США.
Большое значение имел геополитический фактор и соперничество с Японией, которая предъявляла территориальные претензии на Сахалин. А подданных русского царя там проживало мало. Остров нужно было колонизировать, чтобы закрепить за русской короной.
Российские власти также надеялись, что нарушители закона будут там перевоспитываться трудом.
Каторга на острове началась с Дуэ («водоворот» в переводе с нивхского). Там заложили первую ссыльнокаторжную тюрьму. Именно сюда прибыл Иван Лапшин, которого считают первым каторжником Сахалина. Отцеубийца сам попросился на остров, где трудом и молитвой в уединении пытался искупить свой грех. Работал у горного инженера и занимался возделыванием пашни. Участок специально выбрал на высокой горе, на которую взбирался по верёвочной лестнице. Это была своего рода епитимья, которую он добровольно на себя возложил.
Сначала каторжан доставляли в Дуэ небольшими партиями для добычи угля. Через один-два года они возвращались на материк. Затем начали доставлять заключённых из Сибири, которые добирались на остров полтора-два года! Поэтому решили использовать кругосветный морской путь. Доставку взяло на себя Общество Добровольного флота. Первый рейс, или, как тогда говорили, «сплав», на Дальний Восток совершил пароход «Нижний Новгород» в 1879 году.
Непосредственно перед отправкой была последняя медицинская комиссия — Одесский карантин. «Прощай, моя Одесса, славный карантин! Нас завтра угоняют на остров Сахалин!» пелось в старинной каторжной песне.
Благодаря достаточно жёсткому медицинскому контролю смертность среди перевозимых на Сахалин была невысокой —3–5 человек. В этом аспекте сахалинские рейсы отличались от других на Дальний Восток, где смертность была значительно выше.
В дальнейшем «добровольцы» доставляли будущих сахалинских колонистов регулярно — весной и осенью. На линии Одесса — Сахалин курсировали пароходы «Нижний Новгород», «Кострома», «Петербург», «Владивосток». «Ярославль» специально построили в Англии для перевозки крупных партий заключённых на дальние расстояния.
С 1880 года ссылка на Сахалин практически становилась безвозвратной. Отбывших срок каторжных работ принудительно оставляли здесь на поселение.В это же время остров начинает использоваться как место ссылки политических.
«Вокруг вода, а посредине беда», так говорила народная поговорка о каторжном острове. Заключённые работали в ужасных условиях, от них требовали выполнения непосильных норм. Помимо добычи угля они занимались заготовкой и доставкой брёвен в лесу в любую погоду и время года. Поэтому часто зимой получали обморожение, а то и вовсе замерзали. На них были хозяйственные заботы в тюрьмах и обслуживание чиновников.
При прокладке в 1892 году колесной дороги из Тымовского округа на Южный Сахалин через тайгу и болота из-за тяжёлых условий, урезания пайка, истязаний и убийств надзирателями в короткое время погибла и бежала большая часть из полутысячи каторжан, работавших на строительстве.
Заключённые месяцами не мылись и не меняли одежду, питались гнилыми продуктами, ели хлеб с добавлением просеянной глины и соломы. Неудивительно, что многие голодали, болели и умирали.
На Сахалине было сосредоточено более половины всех каторжников Российской империи. Здесь действовала целая сеть тюрем: Дуйская, Воеводская, Александровская, Тымовская, Корсаковская, Онорская, Дербинская и Мало-Тымовская богадельня.
В Воеводской тюрьме содержались, в том числе преступники, прикованные к тачкам, которые соединялись с ручными и ножными кандалами. Это наказание приравнивалось к смертной казни. Поскольку заключенный ни на минуту не расставался со своими оковами, его обычно помещали на краю общей нары. Так он мог задвинуть свою тачку на ночь под спальное место. Так наказывали рецидивистов за подделку денег, святотатство, убийство и побег.
Про того, кто отправился в бега, говорили, что он пошёл менять судьбу. Пойманным брили голову наполовину, чтобы они были более приметными. Побег с Сахалина наказывается более строго, чем с сибирской каторги потому, чтобы убежать с острова нужно «больше напряжения злой воли».
Влас Дорошевич описывал, как поселенцы располагались на окружающих тюрьму горах, чтобы смотреть на казнь.
— И этот амфитеатр, переполненный зрителями, и эти подмостки виселицы, — всё это делало Воеводскую тюрьму похожей на какой-то чудовищный театр, где давались страшные трагедии, — писал Влас Дорошевич.
Как-то повесили 11 человек. Один остался жив. Палач и его помощники, зная, что тот не виноват в преступлении, за которое его осудили, казнили его в следующий раз.
При этом генерал-губернатор Приамурья Андрей Корф был убеждён, что «на Сахалине «несчастным» живётся легче, чем где-либо в России и даже Европе».
Сахалинская каторга прекратила существование в 1906 году. Несмотря на то, что она стала символом и местом страдания, свой вклад в освоение острова всё-таки внесла.