Сахалинская бабушка отметила столетие

Долгий век участницы Великой Отечественной войны Марии Филимоновны Сухаревой отмечен типичными событиями человека родом из Советского Союза. Школа, Комсомол, ГТО и страшный завершающий аккорд юности — нападение фашисткой Германии на СССР. С самыми памятными моментами своего жизненного пути женщина поделилась с нашим корреспондентом.

По приказу Сталина

Родилась я 26 апреля 1921 года в Рославле Смоленской области. В нашей большой дружной семье было девять детей. Родители Филимон Трофимович и Екатерина Платоновна были замечательными людьми и старались такими же воспитать нас. Папа был членом партии. Помню, его бесконечно выбирали депутатом местного совета.

В родном городе я окончила семилетку. Как всем детям, иногда мне нравилась учёба, временами надоедала.

1930-е годы были насыщенными для меня и моих сверстников: работали на заводах, учились днём и ночью, сдавали спортивные нормативы. У меня, как комсомолки, было три главных значка ГТО. А ещё молодёжь занималась медицинской подготовкой. Был такой приказ Сталина и ежедневно, около полудня, вся работа останавливалась, и мы выходили на площадь. Учились обращаться с носилками, делать перевязки. Получается, нас готовили к будущей войне. А в 1940 году меня и семь членов партии отправили в Польшу — налаживать советскую власть. Там нас и застало известие о нападении фашистов на Советский Союз. Было страшно: немец быстро шел. Мы не знали, удастся ли дожить до конца войны, но надежда была всегда. Мы бежали из Польши, по пути попали в окружение, но выбрались.

Сестричка, побудь со мной

Когда немцев выбили из нашего города, мы вернулись домой в 1944 году. К нам передислоцировали госпиталь, который размещался в санитарном поезде. Я устроилась туда работать, помогала врачам: делала перевязки, кормила и ухаживала за ранеными. Потом госпиталь отправлялся на фронт, и меня спросили: «Ты с нами?».

Конечно, как же я не поеду? Иначе поступить я не могла! Поэтому приняла единственное для себя верное решение пойти на фронт добровольцем. Я не думала о том, останусь ли в живых. К этому времени у меня на фронте уже погибли брат и много других родственников.

С полевым госпиталем в составе войск Второго Белорусского фронта я дошла до Берлина. Очень тяжело было: бомбёжки, обстрелы, прятались от самолетов. Но самое страшное — когда умирали раненые. Помню одного, совсем мальчишка, ему лет 16 было. Плакал у меня на коленях и просил: «Сестричка, побудь со мной….». А вокруг сотни таких солдатиков, лежат на полу, на земле, стонут. И хоронили их потом…. Военная жизнь настраивала на постоянную близость смерти, но вспоминать об этом страшно.

Когда к Берлину подходили, были постоянные бомбежки, приходилось прятаться. Палатки были скрыты деревьями. Это такое ужасное время было. Мы освободили Берлин и праздновали там 9 Мая. Нас переполняла радость, потому что остались живы. Мы и кричали, плакали от радости. Общее настроение можно обозначить одним словом — ликование.

Но ходить по городу и после заключения мира было очень опасно. Дети лет 12-13, иногда даже восьмилетние, сидели по подвалам и стреляли в наших. Ходить без вооруженных солдат было нельзя.

После войны я вернулась на Смоленщину, но скоро отправилась на самый край нашей страны — на Сахалин.

Мария Сухарева награждена медалями «За взятие Берлина», медалью Жукова, «50 лет Победы» и другими.

Пожизненная командировка

На остров я приехала по вербовке с группой молодежи в 1947 году, мне было 26 лет. Планировала отработать три года на строительстве железной дороги и вернуться в Рославль. Но мне здесь так понравилось, что возвращаться не захотелось. Так я осталась на Сахалине на всю жизнь.

Помню, первые годы на острове меня поражали зимы. Столько снега наметало, что дома полностью засыпало! Такая уж у нас природа особенная.

Сначала я жила с сестрой и её мужем-лётчиком в Южно-Сахалинске. Работала я на железной дороге, вместе с другими молодыми людьми строила линию с нуля, грузила и разгружала вагоны, возводила станции. Затем уже с мужем я переехала в поселок Смирных, где в 1950 году у меня появилась на свет старшая дочь Галина. В местном госпитале, где я лежала после родов, случился пожар. И огонь уничтожил все мои документы, в том числе и те, которые подтверждали мое участие в войне. И только в 1980-е годы я восстановила ветеранские документы. Естественно тогда был испуг, страх за свою жизнь и жизнь первенца. Чтобы спастись, я с дочкой на руках убежала к реке, к счастью, для меня с ребенком все закончилось благополучно. 

Сроднилась с Сахалином

Островной железной магистрали я отдала 28 лет жизни. Первые 12 лет работала в путевом хозяйстве, строила пути. Работа была тяжелая, но мне нравилась. С первых дней, помню, меня поразила узенькая колея. И по этой миниатюрным рельсам ходили маленькие вагончики. И в этом для меня было что-то необыкновенное. Затем мне предложили перейти в стрелочницы, в этой должности я проработала 16 лет, откуда и ушла на пенсию.

К острову я прикипела душой за долгие годы. Здесь вырастила троих детей, двоих уже похоронила. Прожила без году три четверти века. Естественно, наполненных разными событиями — и трагическими, и счастливыми. 100 лет — уже не шутки! За это время я столько пережила — не пересказать. Со временем все забывается, из памяти уходят важные моменты. Срок большой, но Господь меня все не берет, значит, я еще нужна здесь. Неизвестно, когда настанет конец, а это значит, что надо радоваться каждому моменту.

Рассказ Марии Сухаревой вошёл в материалы седьмого тома альманаха «Победители».