Марихуана есть, а с мукой и туалетной бумагой перебои: сахалинец рассказал о пандемии в Канаде

Среди бывших сахалинцев, живущих сейчас за границей, есть и известный ученый-лососевик, возглавлявший в свое время СахНИРО. Работает он сейчас в Канаде, где короновирус поразил более 88,5 тысячи человек, а почти 7 тысяч от него скончались. Недавно власти приняли решение еще на месяц закрыть границу с США, чтобы избежать второй волны инфекции. РИА «Сахалин-Курилы» попросило его рассказать, как в Ванкувере живут с новой напастью.

Основная часть зараженных — среди обитателей домов престарелых

— С середины мая у нас произошли существенные послабления: открылись некоторые промтоварные магазины, небольшие бутики, ботанические сады и провинциальные парки. В городе основная часть зараженных — среди обитателей домов престарелых и обслуживающего персонала. А в целом по Канаде ситуация разная, пока еще уровень заболеваемости не сильно снизился.

Я сейчас работаю на «дистанционке». То, что раньше можно было обсудить с коллегами, теперь приходится писать, выверять, редактировать. Но лосось ждать не станет, как и экспедиция, запланированная на зиму 2021 года. Сейчас это — важнейший вопрос для нас.

Напомню, что в марте нынешнего года еще до всеобщей тревоги из-за коронавируса канадская сторона организовала рейс, в котором приняли участие трое ученых из россйских ВНИРО и ТИНРО. Снова пошли в море Алексей Сомов и Альбина Канзепарова из Владивостока, которые участвовали и в прошлогоднем рейсе на НИС «Профессор Кагановский». Перелет через Корею уже был закрыт, им пришлось добираться кружным путем через Москву — Амстердам — Калгари. Третий сотрудник, Игорь Григоров, прибыл из Москвы, из центрального офиса ВНИРО. 

Плавание прошло результативно и давно закончилось, а вот гостям не повезло. Они застряли в Нанаймо, поскольку международное авиасообщение еще не возобновилось.

Дипломаты здоровались локтями

Пандемия многое изменила в нашей жизни. Еще 11-го марта я ходил на ежегодное собрание в консульский клуб. Там все посмеивались над страхами обывателей, многие дипломаты не боялись здороваться за руку, а остальные в шутку приветствовали друг друга, касаясь локтями или даже ступнями. Но через неделю после уже начали вводить карантинные меры.

В середине марта, собираясь укладываться спать, я обратил внимание на безлюдную и безмолвную центральную улицу Грэнвилл под нашими окнами. В пятницу обычно там до трех часов ночи тусовалась молодежь, пели уличные музыканты и «ненавязчиво» стучал там-там. А тут — хоть окно открывай, не слышно ни звука.

Но основное беспокойство началось, когда коронавирусом заразилась жена премьер-министра Канады Джастина Трюдо. Началось соревнование, какие компании быстрее закроются, а у обывателей — кто больше закупит туалетной бумаги, муки и дезинфицирующего средства для рук «лизол».

Американцы «переглянулись» с канадцами и на всякий случай закрыли границы для граждан других стран, кроме дипломатов. Приехать стало можно только при наличии уважительной причины. Турпоездка таковой не являлась.

Вскоре в Ванкувере отменили массовые мероприятия. Правда пешие прогулки при соблюдении расстояния в шесть футов (что составляет около двух метров) не запретили. В нашем доме доступ в фитнес-зал сперва ограничили одновременным нахождением не больше 4 человек, а через день закрыли вовсе.

Зато марихуана — без проблем

Промтоварные магазины в массе прекратили работу с 15 марта, рестораны и кафе — с 20-го. К сожалению, не закрылись магазины, торгующие дурно пахнущей, легализованной здесь марихуаной. По-прежнему можно наблюдать картину: до 30 любителей «травки» обычно стоят, растянувшись на социально безопасное расстояние, из-за чего их очередь загибается далеко в проулок.

Если в этот период вы бы попытались составить впечатление о населении центра Ванкувера по прохожим на улицах, оно получилось бы совершенно превратным. Навстречу попадались редко пробегающие мимо, прилично одетые люди, шарахающиеся от встречных на два метра. Но в массе своей появлялись мокрые и грязные бездомные, которым некуда идти. Машин тоже стало в разы меньше.

Вовсе не было туристов, которые обычно подавали бомжам «на еду». Последние мгновенно стали голодными и агрессивными. Они начали искать поживу, и неохраняемые парковки были засыпаны битым стеклом автомобильных окон. Закрывшийся магазин дорогой спортивной одежды «Лу-лу-лемон» на туристической улице Робсон пытались грабить трижды, после чего его витрины закрыли толстыми листами фанеры.

Затем страховые компании объявили, что страховка не будет выплачиваться владельцам торговых точек, у которых нет охраны или витрины не защищены. После этого все магазины в центральной части города «украсились» фанерными щитами. Потом кому-то пришла в голову идея организовать на них фестиваль настенной живописи. Художники расписали в разных стилях не меньше 20-25 фанерных щитов, некоторые — очень красиво.

В восточной части города бездомные соорудили большой палаточный городок, заняв большой, в квартал размером, Оппенгеймер-парк. Его решено было снести, так как обитатели не соблюдали ни социальной дистанции, ни простейших правил гигиены. Взамен бездомных собирались переселить в гостиницы. Но видимо, что-то власти не предусмотрели — бездомные оттуда перебрались в центр города и примерно две недели практически доминировали там.

Волонтеры с двухметровой палкой

Противоречивой выглядела политика городских властей по отношению к паркам и присутственным местам. Чтобы ограничить туда доступ людей, закрыли ближайшие парковки. Закрыли и птичий заповедник в Дельте — теперь привыкшие объедаться зерном дикие утки и другие птицы тоже, видимо, голодают. Оставили очень немногие пешеходные зоны — например, одну на весь Северный Ванкувер. Там стали собираться практически все жители муниципалитета, а прогулки напоминали шествия в СССР на Первомайских демонстрациях.

Но после того, как чуть потеплело, на лужайках, на берегах Английской бухты народ стал располагаться с плотностью почти как на пляжах курортов Северного Кавказа. Между отдыхающими нет-нет, да и увидишь волонтеров с двухметровой палкой. Наверное, ее можно было бы использовать не только для замеров дистанции, но сразу и как средство воздействия на нарушителей.

Из-за невозможности тренировок мы старались гулять много и — на возможно длинные расстояния. Иногда до 15 километров. Поскольку автомобильные дороги в популярном здесь Стенли-парке закрыли для машин, их отдали велосипедистам. А велосипедистам, в свою очередь, запретили выезд на дорожки, которые они делили с пешеходами.

Как обычно, весна принесла в Ванкувер сезонное цветение деревьев и кустарников. Сейчас уже воздух прогревается до 28-30 градусов Цельсия — значит, дожили все-таки до лета.

Авиакомпании и туристические агентства, у которых мы покупали билеты и туры, повели себя по-разному. Некоторые зачислили наши деньги как кредит на полет по тому же маршруту на срок до января 2021 года. Если совсем станет жалко денег, придется слетать, когда границы откроют. От одной из авиакомпаний пришло сообщение, что можно отказаться от билета совершенно без штрафных санкций.

С падением цены нефти и бензин подешевел

Мы перешли на работу из дома 24 марта. Но для меня ничего не изменилось — ежедневно хожу в пустой офис по пустым улицам. По дороге наблюдаю, как постепенно меняется ситуация. Стало больше людей. В магазины вернулись мука и туалетная бумага. Количество автомобилей практически восстановилось до предкарантинного.

Продовольственные магазины всех торговых сетей продолжали работать без перерыва. Многие, правда, ввели норму на количество посетителей в торговом зале, некоторые стали требовать ношение маски. Цены не выросли и не упали. Некоторые товары, правда, исчезли совсем, но замену им всегда можно найти.

Приятно порадовала стоимость бензина. С падением цены нефти и бензин подешевел. Причем, настолько, что ничего подобного мы не видели за время пребывания в Канаде с 2013 года. Цена одного литра снижалась до 79,9 центов, при том, что прежде она могла «зашкалить» и до 180 центов! Жаль, было это недолго.

С прошлых выходных начал работать магазин спортивных товаров. В него в первые дни выстаивались очереди по 40-50 человек. Такое впечатление, что больше людей начали бегать. Теперь они приобретают более удобную обувь.

За городом стали открывать провинциальные парки, но пока еще не все. Это отрицательно влияет на возможности для отдыха. Практически всю весну пришлось рыбачить на одном озере. Вдобавок в апреле наступило межсезонье. Это время, когда некрупный лосось Кларка — его здесь называют «кат-трот» из-за красных полосок на «горле» — убегает на кратковременный нагул в море, а форель еще не активна и держится далеко от берега. Надеемся, скоро снимут и последние ограничения.

Привет от невольных пленников

С российскими коллегами, застрявшими в другом городе, общаемся постоянно. В целом у них главная проблема — очень хочется домой, к семьям. Они не брошены на произвол судьбы, их опекает пригласившая сторона — Тихоокеанская биологическая станция и местный Фонд тихоокеанского лосося. Зарегистрированы они во всевозможных списках разных российских ведомств, на контроле и в посольстве, через представителя Росрыболовства в Канаде. Только помочь им никто не может — вывозного рейса из Канады пока не планируется. Фонд тихоокеанского лосося обеспечивает их проживание, а ВНИРО платит командировочные.

Кстати, менталитет в наших странах все же разный. Например, власти Ванкувера с первого дня эпидемии говорили во всеуслышание, что носить постоянно маску здоровому человеку бесполезно. В частных же зданиях вообще действуют правила, устанавливаемые владельцем. Поэтому в некоторые магазины без маски не пустят, а в паре магазинов еще и измеряли температуру на входе у посетителей.

Официально перемещения внутри провинций не запрещали. Но настойчиво рекомендовали без нужды никуда не выезжать. В ряде небольших поселков ограничили въезд чужих, но это быстро схлынуло. Пожалуй, сейчас закрыты для несогласованных посещений только некоторые национальные поселки, управляемые самими представителями коренных народов.