«Если живые — отзовитесь». 28 мая — День памяти жертв трагедии в Нефтегорске

Землетрясение произошло около часа ночи, когда большинство людей уже спали. Подземные толчки магнитудой 7,6 почувствовали и в других городах острова — в Охе, почти на сто километров севернее, в домах появились трещины в стенах, треснули вентблоки, обрушились дымоходы или козырьки подъездов. Там ощущаемость составила 6 баллов. Затронуло оно и Ногликский, и Тымовский и Александровск-Сахалинский районы.

Но в самом Нефтегорске, который находился всего в тридцати километрах от эпицентра, десятибалльное землетрясение имело сокрушительную силу. За считанные секунды рухнули сразу все 17 крупноблочных домов по 80 квартир в каждом, построенные еще в шестидесятых годах — как отмечали впоследствии специалисты, они не были рассчитаны на такую сейсмическую активность и потому не выдержали удар стихии. Были разрушены школа, клуб, котельная, столовая, пекарня, здание управления «Востокнефть». 

Несколько двух- и трехэтажных домов во время землетрясения уцелели.

На месте работали спасатели, военные и медики со всей страны. «Добро пожаловать в ад», — думали они, едва увидев разрушенный город из иллюминаторов. Одним из первых на место трагедии прибыл отряд имени Валерия Полякова. Их перебросили в Оху на Ан-26, а затем на вертолетах Ми-8 доставили в Нефтегорск с гуманитарной помощью и инструментами. Спасатели вспоминали, что вначале спецтехники практически не было — всего один кран.

В первые часы Нефтегорск остался отрезан от остального мира — разрушены мост и дороги, не было электричества и никакой медицинской помощи. Связи тоже не было, поэтому ни в региональном, ни в федеральном центре не могли оперативно оценить масштаб трагедии. Более десяти часов прошло с момента землетрясения до того, как в Москву сообщили уточненные данные о происшествии. В результате спасатели МЧС России во главе с Сергеем Шойгу прибыли на место только спустя сутки. 

Сергей Шойгу в своей книге «Про вчера» целую главу посвятил трагедии на Сахалине. Он вспоминал, что май в 1995 году на севере острова был необычайно жарким — в городе цвели вишни, картошку уже посадили, а тайга дышала теплом. Но эти дни были омрачены горем, которое ударило практически по каждой семье.

Погибли 2 040 человек. Некоторых придавило плитами так, что они были живы, пока завалы не начали разбирать.

«Мать обезумела от горя и не понимала, почему ее девочку, с которой она говорит и которую она слышит, не могут достать: «Не можете поднять какие-то две панели. Вот же она — рука, плечи, еще чуть-чуть — и увидите лицо…». Объяснить невозможно, что как только поднимем эти самые две плиты, ей, ее девочке, жить останется пятнадцать, может быть, двадцать минут и мы ничего сделать не можем, ну почти ничего. Можем подержать ее еще на этом свете два-три часа, не трогать завал, не поднимать, не разбирать», — написал в книге «Про вчера» Шойгу. 

Нефтяника в аналогичной ситуации оставили в живых на сутки. 

Именно в Нефтегорске впервые применили технологию минуты тишины. Сначала — от безысходности. Поисковые собаки к тому времени изрезали себе все лапы, а известковая пыль разъела им слизистую носа.

«Остановили все: краны, бульдозеры, генераторы, гидравлику. Все стали слушать и спрашивать: «Если живые — отзовитесь, крикните. Если не можете — постучите». И в первую же паузу-тишину больше двадцати точек услышали. Начали к ним пробираться, разбирая перекрытия. Плиту за плитой», — рассказал бывший глава МЧС. 

Тел было очень много, и чтобы сохранить их до опознания, со всего Сахалина собрали рефрижераторы. Грубо сколоченные гробы стояли в четыре яруса.

Но страдали не только люди. Животные остались без хозяев — коровы, собаки. Четыреста коров, которых три дня не доили и не поили, отправили на мясокомбинат, потому что некому было за ними ухаживать. С собаками, оставленными на привязи, разбирались местные ветеринары.

Завалы разбирали целый месяц. В операции участвовали более тысячи человек.

Разрушенный поселок решили не восстанавливать. Нефтегорцев за месяц расселили по Сибири и Дальнему Востоку, но в основном они переезжали в Оху, Ноглики или Южно-Сахалинск. А от города осталось только кладбище и братские захоронения с неопознанными телами.