Автор фильма про ЧВК «Вагнер» прилетел на Сахалин и рассказал о поездке в зону СВО

«ЧВК Вагнер. Контракт с Родиной» — именно так озаглавил свой фильм Андрей Ященко. Картина разбивает шаблоны о том, что бойцы отряда — грубые наемники, которые становятся «музыкантами» ради денег. Зритель может увидеть и то, как вежливые люди в форме помогают гражданскому населению, выводят их из-под огня нацбатов и ВСУ.

— Андрей Николаевич, вы находились непосредственно в зоне боевых действий. Расскажите, как там живет гражданское население?

— Ну тут нужно разделять тех людей, которые находятся на освобожденных территориях, и тех, кто проживает в зонах, подконтрольных ВСУ. В первом случае, даже если там недавно шли боевые действия, всячески пытаются людям помочь быстрее наладить мирную жизнь, также там организован подвоз гуманитарной помощи. Если говорить о территориях, где еще идут боевые действия, то там картина другая. Мы своими глазами видели, что люди вынуждены находиться в подвалах, нацбаты их не выпускают оттуда, под разными предлогами запрещают покидать территорию и бежать спасаться в Россию. Когда мы снимали фильм про ЧВК «Вагнер», зашли в населенный пункт вместе с бойцами прямо во время штурма, специальная группа наших ребят выводила оттуда людей. Спасенным оказывали первую помощь. Противник же не хотел думать о жизнях гражданских, силы нацбата всячески препятствовали бойцам проводить эвакуацию.

— Удалось ли вам пообщаться с кем-нибудь из гражданских?

— Удалось. И мне кажется, что жителям Донецка и Луганска надо памятник поставить. Когда я приехал в Донецк, первое время удивлялся, что тихо и не стреляют. На следующее утро мы собирались на съемку, надевали бронежилеты, и в этот момент начался обстрел. При нас прилет был. На пешеходном переходе зацепило женщину, она погибла на наших глазах. И когда общаешься с теми, кто живет под обстрелами, ты поражаешься их силе воли и стойкости, умению бороться. Они настолько крепкие характером и духом.

— Какое событие в зоне СВО вам запомнилось надолго?

— Когда мы снимали фильм, я общался с одним из бойцов, который рассказал, что он как-то ходил стричься в городе. Вышел от мастера, встретил женщину, с которой завязалась беседа. После общения они разошлись и в тот момент рядом прилетел снаряд Himers. Жительница Донбасса и еще несколько гражданских погибли на месте. Боец рассказывал об этом мне со слезами на глазах. Вот эта история запоминается сильно.

— Андрей Николаевич, вам удалось снять фильм про одну из самых секретных структур в России. Как вам это удалось?

— На самом деле это такой интересный момент. У нас появилась идея снять фильм о тех, кого никто толком не видел и не слышал. Мы вышли на этих людей, спросили, что они по этому поводу думают, они сказали, что мы можем приезжать, нам все покажут. Мы провели с ними три недели. К слову, еще ни одному журналисту не удавалось получить такого полного погружения, как вот нам повезло. Мы жили вместе с ними, посмотрели, как они работают на позициях, увидели все их подразделения. Это довольно интересный опыт, потому что одно дело, это когда ты читаешь статьи в СМИ, а другое — когда сам живешь с бойцами ЧВК. После этого мнение нашей съемочной группы о ребятах сильно поменялось.

— А что вы до этого думали о бойцах ЧВК «Вагнер»?

— Меня поразило, насколько это глубокие люди. Все же костяк отряда составляют ребята с серьезным боевым опытом в Сирии, ЦАР, на Кавказе. Это, как правило, бывшие офицеры, которые понимают все в воинском искусстве. Они сильно мотивированы, для них это — защита интересов страны. Бойцы это воспринимают как свое личное дело, что если не они — то кто?

— Правда, что среди них есть бывшие заключенные?

— Это не секрет, что туда принимаются люди, которые были заключенными. Они ставятся на позиции штурмовиков, это самая тяжелая позиция. Понятно, что их не поставят на должность главных, управлять чем-то, где нужна квалификация и серьезный уровень технической подготовки. Знаете, тут я бы процитировал Евгения Пригожина, который недавно публично признался, что «Вагнер» — это его детище. Он говорил, что если люди хотят искупить свою вину таким образом, то пусть искупают. Это дискуссионный вопрос, на самом деле.

— Чем ЧВК «Вагнер» отличается от других военных и росгвардейцев?

— Да, они отличаются. Сейчас на каких-то участках фронта «Вагнер» наиболее эффективные. Тут можно дискутировать, почему так вышло. На самом деле, как я увидел, у них организация другая, там строгая дисциплина, более строгая, чем у других. Все делается вовремя, нет ничего лишнего. Условно говоря, стоит задача и ее надо выполнить с минимальными рисками и четко. 

— В вашем фильме есть интервью с пленным солдатом ВСУ с татуировками в виде фашистской символики. Вы видели, как наши люди обращаются с ними?

— Мы были поражены, как обращаются с пленными. Мы видели пленных, которых только что забрали с передовой. Полчаса назад они стреляли по сотрудникам ЧВК, а сейчас они находятся в плену. При этом им оказывается медицинская помощь. Мы были в тех местах, где пленные содержатся, это вполне себе комфортные условия. При этом украинским солдатам там дают позвонить домой, чтобы мамы не волновались за своих сыновей.

— То есть наши воины более гуманные, нежели солдаты противника?

— Да, вы правы. Как-то мы ехали на съемку, проезжаем, а в поле стоит крест с надписью, что здесь могила неизвестного украинского солдата. Водитель рассказал, что это он его здесь похоронил, потому что ВСУ отказались это делать. Они даже тела своих воинов не забирают с поля брани. Я очень удивлялся тому, какие наши ребята человечные. По нам стреляет все, что только может, причем враг захватывает и мирное население, а мы всегда делаем так, чтобы сохранить жизнь гражданским

— Андрей Николаевич, благодарю за интервью, до свидания!