«С удовольствием остался бы на острове»: протоиерей Константин Островский о Сахалине

Протоиерей Константин Островский сегодня является настоятелем Успенского храма подмосковного города Красногорска, преподавателем Коломенской духовной семинарии и председателем Епархиального суда Одинцовской епархии. Но в конце 70-х годов, будучи выпускником факультета прикладной математики Московского института электронного машиностроения, он внезапно изменил свою жизнь, приняв решение посвятить ее церкви. Так, в 1989 году молодой священник прибыл в Южно-Сахалинск, где только образовалась первая община блаженной Ксении Петербургской. В честь 30-летия Южно-Сахалинской и Курильской епархии Sakh.online поговорил с отцом Константином о пути к православной вере, служении на Сахалине и воспоминаниях об острове.

— Отец Константин, здравствуйте! Расскажите, пожалуйста, как вы попали на Сахалин? 

— На Дальний Восток я приехал в марте 1987 года для того, чтобы быть рукоположенным в сан священника. В Москве, где я родился и жил, человеку с высшим светским образованием принять сан было затруднительно: власти этому всячески препятствовали. В том же месяце в Знаменском кафедральном соборе города Иркутска архиепископ Иркутский и Читинский Хризостом возвел меня в сан священника, а уже в мае меня назначили клириком Христорождественского храма Хабаровска.

В июле 1989 года из Хабаровска я был направлен в командировку на Сахалин, поскольку остров в это время территориально относился к Хабаровско-Владивостокской епархии Русской православной церкви. В Южно-Сахалинске тогда была образована и зарегистрирована первая православная община — во имя блаженной Ксении Петербургской, но еще не было ни одного священника. Владыка Гавриил направил меня на Сахалин для совершения богослужений и организационной помощи членам общины, а это все были люди немолодые, в основном — женщины. Приходилось контактировать с разными чиновниками, например, с уполномоченным областного Совета по делам религий Николаевым. Помню, была большая проблема со старым домом, который нам власти должны были передать для богослужений. Хозяин дома не хотел его отдавать, надеясь продать на стройматериалы. Он был не прав, поскольку государство предоставило ему квартиру, а свое жилье он должен был сдать. В итоге Церкви дом передали. Кажется, приход там действует до сих пор.

— Интересно, почему именно петербургская святая стала небесной покровительницей первой островной православной общины?

— Не могу сказать определенно, но, вероятнее всего, потому, что она незадолго до того, в июне 1988 года, была прославлена для общецерковного почитания.

Самую первую службу по прибытии на Сахалин — всенощное бдение в канун праздника Рождества Иоанна Предтечи — я совершил в одиночку в своем номере южно-сахалинской гостиницы с апостольским названием «Рыбак». Интересно, что до принятия сана я почти девять лет прослужил алтарником именно в храме в честь Рождества Иоанна Предтечи на Красной Пресне. Эта старинная московская церковь не закрывалась даже в самые тяжелые времена богоборчества.

Потом познакомился с членами общины, и мы стали собираться на богослужения в частном доме у одной старушки. К сожалению, сейчас уже не помню ее имени. Богослужебные книги, облачение, необходимую утварь я привез с собой. Поскольку у меня не было антиминса, литургию совершать было нельзя. Поэтому служил то, что было можно: всенощные, часы, изобразительные, молебны, панихиды. На службы обычно собиралось двадцать и более человек и все это в крохотной комнатке. Также по домам я совершал требы, в основном — крещения.

В общей сложности на Сахалине я провел около трех месяцев — с июля по ноябрь, все это время официально оставаясь клириком Христорождественского собора города Хабаровска.

— Получается, Вы были в тот момент единственным православным священником на острове?

— Да, первым после многих лет безбожия. Последний православный приход в Южно-Сахалинске, как мне рассказывали, закрылся в 1904 году, при японцах. Пришлось много поездить по районным центрам. Помимо Южно-Сахалинска, побывал в Корсакове, в Холмске — там к тому времени уже была своя православная община. Помню, в Холмске за один приезд довелось крестить несколько десятков человек, малышей и взрослых.

— Как к Вам относились местные власти?

Очень доброжелательно. Тот же уполномоченный Николаев много помогал, держался по-дружески. Как представителя Русской православной церкви меня часто приглашали участвовать в разных областных мероприятиях.

— Как сахалинские СМИ отреагировали на приезд первого православного священника на остров?

— О том, что в Южно-Сахалинске создана православная община сначала знали немногие. Для информирования населения приходилось давать объявления в газетах. Позже я неоднократно давал интервью региональным журналистам. Вырезки из газет с этими беседами у меня до сих пор сохранились. Меня приглашали выступать на телевидение, снимали репортажи о праздновании православных праздников.

Вообще, сахалинцы встретили меня очень тепло, сердечно. Местные баптисты, когда я уже стал популярной личностью, даже дали объявление о том, что в одно из воскресений у них на собрании будет выступать отец Константин, что, конечно, было неправдой. Сект на острове в то время действовало много, но личного контакта, общения с их представителями у меня не было.

— В церковной истории нашего острова есть еще одна важная страница с Вашим именем: в сентябре 1989 года Вы отслужили первую почти за полвека панихиду по защитникам Сахалина.

— Действительно, 3 сентября 1989 года я участвовал в перезахоронении членов партизанского отряда, погибших при защите Сахалина в Русско-японскую войну 1904–1905 годов. К сожалению, за давностью лет всех обстоятельств уже не вспомню. Совершение панихиды не было церковной инициативой, меня просто пригласили приехать и совершить молитву. Позже, 27 сентября, на праздник Воздвижения Креста также по приглашению организаторов в Холмске я отслужил панихиду по воинам, погибшим при освобождении Южного Сахалина уже в 1945 году.

— Чем больше всего запомнился Вам Сахалин?

— О Сахалине у меня остались самые приятные воспоминания. Мне здесь очень понравилось. Как столичный житель, впервые попавший на Дальний Восток, я был очень впечатлен: такие пространства, такие расстояния от города до города, и везде живет один и тот же народ, все говорят на одном языке. Интересно было слышать, как в Хабаровске говорят «на западе» относительно всей остальной России, а на Сахалине  —  «на материке». Но, кроме этого, никаких различий нет. В принципе, если бы не было семейных обстоятельств — моя жена и четверо маленьких детей жили в Москве и нужно было возвращаться к ним, я с удовольствием остался бы служить на острове.

РИА «Сахалин-Курилы».