«Пишу о себе. Иначе не умею»: Константин Кулясов о гастролях, вдохновении и экспериментах в музыке

— Константин, расскажите, как вы долетели, как вообще проходит акклиматизация? А у вас так много разъездов, может, это стало уже привычным делом для вас?

— Ну, человеческий организм не переделаешь. Конечно же, мы прилетели теперь уже, получается, позавчера. Достаточно продолжительное время мы спали. Я проснулся прямо непосредственно перед фестивалем («Крылья Сахалина». — Прим. ред.), перед выездом.

— Вы на Сахалине не впервые. Поедете куда-то? И когда вы улетаете обратно?

— Слева-справа мы были на морях, поездили по всей южной части, скажем так, походили, посмотрели, Южно-Сахалинск обошли пешком, съездили на смотровую площадку. Завтра у меня мальчишки и девчонки собираются к вам на маяк, на ваш знаменитый попсовый уже, наверное. Не видели, хотят съездить. Вообще, это очень увлекательное занятие: ездить по месту, где ты крайне редко бываешь, потому что для нас многие вещи – экзотика.

— Местные жители сами просили, чтобы вы в очередной раз выступили на этом фестивале. И у вас такая большая база фанатов, ваши композиции становятся саундтреками к фильмам. Вообще, в чем специфичность русского рока и что помогает держаться на плаву?

— Это от личности зависит исключительно, и больше ни от чего. И я не хотел бы это привязывать ни к русскому року, ни вообще к какому-то стилю, потому что это глупо. Есть музыка и есть много людей, которые чувствуют ее по-разному и по-разному ее, соответственно, интерпретируют и выдают на публику. И именно поэтому у нас так много артистов и много людей, которые слушают и потребляют разную музыку. И это хорошо, потому что мы выражаем разные эмоции. Вот сейчас очень популярен этот искусственный интеллект, и я думаю, что эта бездушная машинка все равно нас не переплюнет. Никаким образом. Потому что она не может считать главного, она не может считать душу человеческую.

— А что вы отражаете в своих композициях, чему посвящена большая часть из них и с чем это связано?

— Я о себе, только о себе. Вот больше ни о чем. У меня с фантазией в этом смысле плохо, я не умею придумывать какие-то сценарии вне моего быта. Поэтому это почти все обо мне. Ну, где-то приукрасил, маленько, может быть. Ну, в основном обо мне, конечно же, разговоры на кухне такие.

— А где вы берете вдохновение? Может быть, в поездках каких-то? Как происходит весь этот творческий процесс?

— Ну, раз я только о себе, значит, где-то внутри оно и сидит. Как по-другому это интерпретировать? Я не знаю. О себе, соответственно, вот и вдохновение где-то изнутри.

— Много времени тратите на написание всех композиций?

— Я очень ленивый. Очень. Я пишу очень мало, и я благодарен судьбе, что небольшое количество композиций, которые я написал за свою жизнь, стали востребованными людьми.

— А вы экспериментируете над подачей?

— Я делаю все, как дышу. И я не думаю об экспериментах. Мне интересно делать что-то новое всегда. Я этим занимаюсь перманентно. И иногда получается, иногда нет. Иногда зритель принимает, иногда не принимает. Но я делаю так, чтобы было интересно именно мне. Мне кажется, если мне это будет интересно, значит найдется некоторое количество людей, которым это тоже будет интересно.

— А вы пробовали какие-то другие направления за время всей своей карьеры или только рок?

— Сейчас мы прям записываем дэнс. Никогда не пробовал и решил записать.

— Если смотреть на ваше творчество в самом начале пути, или, может быть, лет 10 назад и сейчас, что-то поменялось?

— Это два разных человека. Я не могу на себя смотреть туда в творческом смысле. Потому что 10 лет назад я был мал и глуп, несмотря на то, что мне было 32 года. И, наверное, еще через 10 лет я скажу, что вот здесь сидящий человек, который сейчас это транслирует, он тоже глупый. Человеку свойственно расти.

— У вас очень много гастролей. Можете поделиться какой-то интересной ситуацией, историей? Может быть, что-то комичное, из ряда вон выходящее происходило?

— Ни за что я этого не сделаю. Потому что это часть моей программы, если здесь, на фестивалях или электрических концертах мы играем исключительно без разговоров: «Здравствуй, Сахалин!», «Спасибо, Сахалин!», то на акустических концертах я жутко разговорчивый, я больше половины программы посвящаю именно рассказам о быте моих музыкантов и моих, соответственно, гастролях. Поэтому, если я сейчас расскажу, я же это продам, не буду.