Кто производит каждую третью банку шпрот в России

Только представьте – треть всех шпрот в России производят на одном заводе. И стоит за этим колхоз в поселке Взморье, что на противоположном крае страны – в Калининградской области. О том, как когда-то убыточное производство теперь кормит доступной рыбой тысячи людей по всей стране, в том числе и на Сахалине, – в материале Sakh.online.

Калининградское чудо

О вызовах, которые стоят перед рыбопромышленниками сегодня, говорят на каждом шагу. Это и западные санкции, и новые правила распределения участков, и параллельное снижение добычи лососей. Вызовы, безусловно, серьезные, требующие гибкого подхода как самого бизнеса, так и властей.

С чем-то подобным отрасли уже приходилось сталкиваться. Например, еще в 2014 году, когда российские власти резко сократили импорт латышских шпрот. Казалось, вся страна лишается любимого с детства деликатеса: оперативно импортозаместить всю цепочку производства на тот момент считалось задачей со звездочкой.

Колхозы на грани закрытия, флот в серьезном упадке, спрос на продукцию российского производителя оставлял желать лучшего. С начала нулевых именно в такой ситуации находился и калининградский рыболовецкий колхоз «За Родину». На 2004 год предприятие задолжало кредиторам 60 млн рублей, а на балансе имело лишь ржавые траулеры, производство основывалось на шведской кильке, продукция выпускалась под чужими торговыми марками – иными словами, перспективы развития не то чтобы не просматривались, их практически и не было. Предприятие фактически доживало свое, вырабатывая последние ресурсы.

Ситуация начинает меняться с приходом нового председателя. С 2004 года «За Родину» возглавляет Сергей Лютаревич, избранный колхозом хозяйственник с опытом в бизнесе и работы с рыбаками. Он сразу заявляет: «Первым делом необходимо вернуть людям веру, что мы можем стать себе хозяевами, а не работать на услугах. Что наши сотрудники – добытчики, производители, кормильцы, крепко стоящие на ногах. Когда это есть, найти инвестиции для развития уже проще».

Так и случается – колхоз не упускает возможностей и пользуется программами поддержки: сначала региональной, покрывающей часть расходов на капитальный ремонт флота, а затем и федеральной – инвестиционным кредитом на поддержку экспорта. А в тот самый переломный 2014 год рыболовецкий колхоз «За Родину» предпринимает совершенно неожиданный и даже рисковый шаг. Группа компаний выкупает у банка Латвии два убыточных рыбоконсервных завода.

Казалось бы, решение более чем спорное: теперь российскими вложениями станут восстанавливать зарубежное производство? И ради чего? Ввоз продукции в Россию из Латвии уже под запретом. Решение оказалось куда более смелым: «За Родину» пользуется кризисным положением латвийской рыбной промышленности, которая лишилась основного рынка сбыта – российского. На предприятиях сутками разбирают все современное оборудование, а затем переправляют его домой, в Калининградскую область.

Позднее «пропишутся» в России и шесть латышских траулеров. Корабли, как положено, сменили флаг и окрасились в фирменный красный цвет, самый мощный из них символично назвали «За Родину». Вот уже шесть лет траулеры ходят по Балтийскому морю, а Сергей Лютаревич хранит орден, который ему вручили власти Калининградской области за этот стратегический маневр.

С 2004 года было еще много смелых и вполне закономерных ходов, но все, даже самые простые решения, предпринимались из одного конкретного убеждения: все в производство, все – в развитие. Именно так когда-то увядающий колхоз теперь обзавелся современным флотом, высокотехнологичными линиями, способным выпускать около 44 млн банок шпрот в год, примерно треть от всего российского рынка, и доставлять их на прилавки по всей стране: от Калининграда до Южно-Сахалинска.

Из сетей траулера – в консервную банку

Современное рыбоконсервное производство сильно отличается от технологий даже десятилетней давности. Чего только стоит отгрузка рыбы из траулера на берег – а это один только шаг в большой производственной цепи. Раньше рыбаки «За Родину» разгружали улов лопатами по 6 часов, после установки вакуумных насосов процесс занимает всего около 40 минут. Неизменна только зависимость от погоды и Фортуны: в одни сутки можно заработать месячную зарплату офисного работника, в другие – вернуться без улова.

После отгрузки рыба попадает на конвейер, где автоматически сортируется килька «правильного» размера – от 6 до 14 сантиметров. После подключается и ручной труд. Рыбку насаживают на прутки, по 20 штук в ряд, а затем отправляют в коптильную камеру, в которую подается дым ольховой щепы.

Затем, снова вручную, рыбу укладывают в банки (самые продуктивные работницы отдают до полутора тысяч таких банок за смену). И опять на конвейер: в продукт добавляют соль, масло, затем закатывают крышкой. А после банки попадают на мойку и проходят стерилизацию при температуре в 120 градусов. Только после 14-дневного карантина банка шпрот считается готовой – вот так, без консервантов, но благодаря большому труду.

Как поддерживать жизнь в рыбацком поселке?

За любым производством стоят люди, настолько мощное производство требует десятков, сотен квалифицированных кадров. Но как задержать их в поселке Взморье, в 30 километрах от областного центра? Одной лишь заработной платой выше рынка? Вряд ли.

Удивительно, но население Взморья за последнее время выросло с 1,5 до 3,5 тысячи человек. Здесь же находится огромная по сельским меркам школа – на 600 детей. Поселок не только не теряет население, но молодеет. А уж в этом вопросе совершенно точно бессильна конкурентная зарплата и даже новогодние бонусы.

Играют тут скорее психологические факторы, причем у каждого – свои. Кому-то важно чувствовать стабильность, надежность, в которой можно создавать семью. Кто-то ценит ощущение принадлежности к сообществу, к таким же крепким духом людям, неважно ходят они в море или уже вышли на заслуженную пенсию. Ну и окружающее пространство, в котором жизнь ощущается гармоничной, определенно играет роль.

Сегодня «За Родину» дает рабочие места для коллектива более тысячи человек, причем кадров тут все равно не хватает – и это несмотря на автоматизацию множества процессов. Привлекают работников не только высокой оплатой труда, надбавками и премиями – руководство понимает, что этого попросту недостаточно. Для «зародинцев» предусмотрена льготная ипотека – предприятие выплачивает за работников проценты по кредиту, в дома проводят газ за свой счет, обустраивают общественные пространства. Назвать это можно социальной ответственностью, а если проще – то производством, в котором человек действительно важен.

Но и это не все. «Закупаем для бойцов СВО необходимое оборудование, наши консервы им отправляем, стараемся не забывать их семьи. Ну а как иначе, если воевать пошло немало наших сотрудников, за которыми сохранены их рабочие места? Недалеко от нашего Взморья военно-морской Балтийск, где базируется морская пехота, с которой дружим много лет», - рассказывает Сергей Лютаревич. В его кабинете висят подписанные воинским командованием принты знамен частей. Работников «За Родину» они зовут «тружениками тыла».

Одно дело – разные берега

Рыбная промышленность – отрасль сложная для подсчетов. Элементарно, если три года подряд в сеть идет хороший улов, то на четвертый обязательно будет спад. Но когда подводят итоги путины в реальном выражении, получаются тысячи тонн, а если сравнивать с предыдущими годами – может и рост нарисоваться (смотря как сравнить). Какова ситуация на деле, непонятно, но убеждение в том, что вся отрасль живет хорошо, укореняется.

В реальности есть разные виды промысловой рыбы, разные моря и климатические условия, да что уж там – цена разная. Например, колхоз «За Родину» ловит кильку, которая стоит 40 тысяч рублей за тонну. А кто-то добывает треску, цена за тот же объем которой – уже 200 тысяч рублей. Условия сильно отличаются, но подходы к регулированию и поддержке – одни для всех.

И если раньше квоты на вылов распределялись пропорционально добыче за последние 10-20 лет, то теперь во главе угла оказались финансовые показатели. «Квоты под киль», та самая программа, которая должна была и возможности вылова предоставить, и флот обновить, чаще уходят финансовым лидерам, малые предприятия оказываются не у дел.

Значит ли это, что проблемы небольших артелей неважны? Вовсе нет. Они зачастую, как колхоз «За Родину», поддерживают жизнь целого поселка. Что не менее важно, создают конкуренцию крупным предприятиям, снижая цену для потребителя. Роль несомненно значимая, особенно сейчас, когда потребление рыбы внутри страны заметно снизилось. Так, среднестатистический россиянин съедает всего 22,7 килограмма рыбы в год. Этот показатель не дотягивает даже до рекомендованных наукой 28 килограммов. Потребление рыбы падает по разным причинам: от высокой стоимости лососевых до изменившихся привычек молодого поколения. Молодые люди действительно редко стоят у плиты, чтобы приготовить рыбу. Значит, под них нужно подстраиваться, предлагать современный, полезный и удобный продукт.

Так «За Родину» стали выпускать кильку с овощами — готовый продукт, который можно прямо из банки положить на тост или съесть как полезный перекус. А для сторонников здорового образа жизни был создан суббренд «Омегин» — нежнейшая салака на пару, богатая омега-3 кислотами. Это удобно, современно и работает на здоровье.

История рыболовецкого колхоза «За Родину» доказывает, что российский производитель может не только выживать, но и блестяще развиваться, когда у него есть четкая стратегия и пространство для маневров. Успех всего рыбного промысла России может заключаться в таком же сочетании: предприятия, готовые к смелым экспериментам и инвестициям в людей, и государственная политика, которая обеспечивает для этого стабильные и гибкие правила игры. Именно на этой формуле может быть построено будущее, в котором российская рыба будет желанным продуктом на каждом столе — от Калининграда до Сахалина.