Подполковник и майор полиции на Сахалине пытали школьника и угрожали застрелить свидетеля

В Смирныховском районном суде в этом году вынесли приговор по делу о превышении полномочий сахалинскими полицейскими несколько лет назад. Двое служителей закона — начальник полиции в звании подполковника, и его подчиненный, старший оперуполномоченный в звании майора, — признаны виновными в пытках двух подозреваемых, один из которых на момент преступления был несовершеннолетним. Несмотря на тяжесть обвинений, оба уже бывших теперь офицера получили условные сроки.

Вся история случилась в сентябре 2017 года, но доказать было сложно, с течением времени жертвы и свидетели обвинения в зале суда внезапно начинали отказываться от своих слов, заявив, что оговорили полицейских. Забегая вперед скажем — суд им не особо поверил.

Рутинная проверка превратилась в пытки

Все началось с двух рядовых преступлений в селе Красная Тымь — кражи из магазина «Веста» (где один из потерпевших работал разнорабочим) и угона автомобиля. Для их раскрытия в село прибыли двое высокопоставленных сотрудников тымовской полиции: начальник полиции и старший оперуполномоченный. Командированные стремились как можно быстрее получить признательные показания из-за «ложно понятых интересов службы», как установил суд.

Согласно первоначальным показаниям, которые легли в основу обвинения, первый визит полицейских к разнорабочему прошел штатно — у него взяли отпечатки пальцев и отпустили. Однако на следующий день они приехали уже к нему домой, начали с порога выбивать признание.

«К нему снова приехали вышеуказанные сотрудники полиции. Он открыл дверь квартиры, на пороге были Иванов и Петров (прим. ред.: фамилии изменены). Неожиданно для него Иванов нанес ему удар кулаком руки в челюсть. Удар был прямым и сильным, чувствительным, от удара он отшатнулся назад, потерял равновесие и ориентир в пространстве», — сказано в показаниях первого потерпевшего в ходе предварительного расследования.

После этого, по его словам, его силой выволокли на улицу, затолкали в служебный УАЗ «Патриот» и вывезли в безлюдное место в лесу, между селами Белое и Красная Тымь. Там, как утверждал потерпевший, началось уже жестокое выбивание показаний. Мужчину повалили на землю, связали руки и ноги брючными ремнями, которые полицейские сняли с себя. Его избивали кулаками по голове и деревянной палкой по спине, требуя признаться в краже.

«После чего он вынужден был признаться, так как они обещали утопить его в дамбе. <…> Петров предложил признаться в краже 4 ящиков водки, пары ящиков пива и нескольких блоков сигарет… на сумму 36 000 рублей», — написано в предварительных показаниях.

Пытки школьника на глазах у разнорабочего

Получив признание от разнорабочего, полицейские, как сказано в материалах дела, направились ко второй жертве — девятикласснику, которого подозревали в угоне. Парнишку также посадили в служебный УАЗ, где уже находился первый избитый мужчина, и привезли в то же самое место в лесу.

Там, на глазах у первого потерпевшего, которого оставили в машине, угрожая застрелить, если он попытается убежать, разыгралась следующая сцена: подростка подвели к дереву, привязали руки ремнем к стволу так, что он «обнял» дерево, и начали избивать, периодически ударяя его головой о ствол того же дерева. Несмотря на всю жестокость процедуры, в краже избитый все никак не сознавался. Тогда его отвезли в отдел, где, по показаниям потерпевшего, оперуполномоченный в собственном кабинете начал лупить по телу парня полуторалитровой пластиковой бутылкой с водой, в основном — по животу и бокам.

Вернувшись домой, юноша, по словам его матери и бабушки, был в подавленном состоянии, с поцарапанным лицом. Он рассказал близким, что его вывозили в лес, привязывали к дереву и били, а потом продолжили пытки в местном ОМВД. На следующий день школьник жаловался на боли в животе и кровь в моче.

Внезапная амнезия в зале суда

Однако, когда дело дошло до суда, история приняла неожиданный оборот. Оба потерпевших, которые на протяжении всего следствия давали подробные и последовательные показания, внезапно отказались от своих слов. Они заявили, что оговорили полицейских, чтобы избежать наказания за свои собственные преступления. Один из них и вовсе сослался на потерю памяти после некой травмы.

Казалось бы, дело должно было развалиться. Тем не менее суд отнесся к этим заявлениям критически, назвав их недостоверными. В приговоре судья подробно проанализировал, почему не верит в оговор.

Как сказано в решении, дело о пытках началось не с заявлений самих потерпевших, а с обращения матери подростка в Следственный комитет и сообщения из больницы, куда доставили подростка. Суд пришел к выводу, что двое молодых людей, один из которых вообще был школьником, не обладали знаниями и опытом, чтобы выдумать такую сложную, детальную и последовательную историю оговора, которая была подтверждена несметным количеством косвенных улик. Вероятно, по мнению суда, отказ от показаний был вызван «усталостью от затянувшегося процесса» или нежеланием привлекать полицейских к ответственности, но не доказывал их невиновность.

Более того, в первоначальных показаниях первого потерпевшего была деталь, которая могла объяснить его последующее молчание. Он рассказывал, что после того, как по факту происшествия завели уголовное дело, к нему домой пришел некий мужчина по прозвищу «Бугрей», он требовал отказаться от показаний, предлагал деньги и угрожал физической расправой, говоря, что потерпевший «либо исчезнет, либо будет ходить и бояться».

Что рассказали экспертизы и улики?

Ключевую роль в деле сыграли не только показания людей, но и выводы экспертов и другие улики, которые, несмотря на противоречия, помогли суду составить картину произошедшего.

Медицинская экспертиза дала неоднозначные результаты. У мужчины, который жаловался на многочисленные удары палкой и кулаками, к тому моменту остался лишь один кровоподтек на лице. У подростка обнаружили ссадины на шее и животе, но не нашли следов от привязывания к дереву или ударов головой о ствол. Защита использовала это как доказательство оговора. Однако, как пояснил в суде эксперт, «не каждое травматическое воздействие влечет за собой обязательное появление телесных повреждений», особенно если на человеке была плотная одежда.

Психологическая экспертиза оказалась более категоричной. Специалисты, проанализировав показания обоих пострадавших от рук полицейских, пришли к выводу, что признаков фантазирования и вымысла в их первоначальных рассказах нет. У обоих были выявлены признаки стресса и фрустрации, характерные для жертв неожиданного насилия.

Да и показания десятков людей — родственников, друзей, соседей — подтвердили, что они видели потерпевших сразу после инцидента в подавленном состоянии и со следами побоев. Мать одного из них немедленно вызвала скорую. Фельдшер и водитель скорой помощи подтвердили: потерпевший сразу заявил — его избили сотрудники полиции. Врач в больнице зафиксировал гематому на лице и диагностировал сотрясение мозга. Он также отметил, что пациент, увидев в приемном покое другого полицейского, тут же начал придумывать, как «упал с лестницы». Даже сосед по палате в хирургическом отделении слышал от него ту же историю — об избиении полицейскими.

Двое рыбаков, находившихся в тот день в лесу, подтвердили, что видели служебный УАЗ «Патриот» и двух мужчин в штатском рядом с потерпевшими именно в том месте, где происходили пытки.

И, наконец, данные сотовых операторов стали одним из самых весомых аргументов обвинения. Они неопровержимо зафиксировали, что телефоны обоих полицейских и обоих потерпевших в одно и то же время находились в зоне действия базовой станции, покрывающей тот самый безлюдный участок местности между селами.

Кто прав, кто виноват?

В конечном счете, кто в этой истории говорил правду, а кто лгал, может остаться предметом для обсуждения. Потерпевшие отказались от своих слов, полицейские вину не признали. Кто прав, кто виноват — вопрос, на который, возможно, уже никогда не будет однозначного ответа. Однако, изложив факты из решения суда, можно сделать вывод: судья, взвесив все «за» и «против», счел первоначальные показания о пытках правдивыми, а последующий отказ от них — неубедительным. Совокупность косвенных улик — показания десятков свидетелей, врачей, данные биллинга и выводы психологов оказалась весомее.

Несмотря на тяжесть преступления, суд учел положительные характеристики подсудимых, наличие семей и детей, многочисленные награды за службу и первый серьезный проступок. В итоге вместо реального лишения свободы, которое предусматривает статья за столь тяжкое преступление (от 3 до 10 лет), экс-полицейским назначили условные сроки лишения свободы. Приговором от 14 февраля 2025 года им также запрещено в течение двух лет занимать должности в правоохранительных органах.