Мама мыла раму

День матери прошёл, а осадочек, как говорится, остался. В саду сыну дали учить стишок. Это было странное литературное произведение. Судите сами: «Что такое мама? Это как стена — защитит от драмы папу и меня». Почему мама — это «что»? И почему она должна защищать мужчину? От какой такой драмы? Вопросов больше, чем ответов.

У нас, бывших и настоящих коллег «Губернских ведомостей», есть свой чатик в мессенджере. А в нём, помимо разных талантливых людей, целых два настоящих поэта со своими сборниками и признанием читателей. Дай, думаю, попрошу их сочинить что-то нормально, душевное, чтобы ребёнок учил и радовался, а я — слушала потом и умилялась.

Оформила просьбу, приложила исходник, чтобы размер совпадал. И тут чатик закипел. Коллеги, те, что не поэты, долго смеялись, нашли сценарий, откуда взят стишок про стену и драму, поглумились над другими сценарными виршами: «Что такое мама? Это гордость, честь! Это не реклама, это то, что есть!». И вот ещё: «Что такое мама? Это яркий свет. Это много знаний, ужин и обед». Весельчаки заподозрили, что эта поэзия — плод работы искусственного интеллекта. А может и генератора случайных фраз. Один из поэтов же написал: «Такие стихи грех портить!».

Надежда заполучить нормальный текст таяла на глазах. Я, признаться, и сама пыталась что-то изобразить — всё тщетно. Но тут в переписку ворвался второй поэт. И не подкачал: «Кто такая мама? Ты букварь открой. Это та, что раму моет мне порой». Блестяще, иронично, размер нужный — то, что надо, подумала я и пошла предлагать эту жемчужину сахалинской поэзии будущему чтецу. «Мне не нравится, — заявил Роман, — странный какой-то стих».

Делать нечего, пришлось идти ва-банк, дело начинало пахнуть керосином — прочитала ему про стену и драму, вдруг пятилетнему ценителю понравится?

— Тоже не очень. Я лучше сам сочиню стих, где будем я и ты, а не это вот всё, — был его вердикт.

И выкатил шедевральное: «Мамочка любимая, ты самая хорошая, поздравляю тебя с Днём матери». Утром в саду я сказала, что Роман отказался учить стих. Воспитатели восприняли новость нормально. Такое у малышни бывает, не силой же заставлять.

А ещё через пару дней он внезапно заявил: «Ладно, расскажу я тебе на утреннике стихотворение, которое не захотел учить. Я его запомнил».

Действительно, тогда я повторила ему стишок сахалинского поэта про раму несколько раз. И сын запомнил. Ну, как получилось, так и запомнил:

«Кто такая мама? Ты букварь открой. Она то, что надо моет мне порой».

— Рома, не надо всем рассказывать, про «то, что надо» и что я тебе это мою порой. Пожалуйста. Пусть это будет наш маленький секрет, — взмолилась я, представляя уже, как будет от этих строк недоумевать вся родительская и педагогическая общественность.

Эта история, к слову, закончилась вполне благополучно. Про стену прочитал кто-то из группы, а моему Роману дали другой стишок, вполне милые незамысловатые четыре строчки.