С каким чувством, с какой гордостью написал классик, лучше и не скажешь. А вот хуже – это мы можем: и сказать, и написать (на заборе чего только не увидишь!). Свободу многие понимают как вольное обращение с родным языком. Я уж не говорю о ненормативной лексике, от которой уши вянут, – это тема отдельного разговора. Приведу лишь шутку, услышанную недавно по радио: «Беда нашего времени в том, что … мат уже не является исключительно шахматным термином».
Наша речь все больше засоряется словами-паразитами, употребляя которые, мы доходим порой до абсурда. Помню, принесла в мастерскую сапоги для ремонта, причем готова была заплатить за срочность. И вдруг слышу: «Не могу принять заказ, потому что типа много работы». У меня брови поползли вверх: «Почему?» Я не сразу сообразила, много все-таки у мастера заказов или нет, так замысловато он выразился. «Ну я же объяснил вам русским языком, – раздельно повторил сапожник (да простит меня читатель за невольный каламбур), – типа у меня много работы». Из мастерской я ушла ни с чем, но этот эпизод прочно засел в голове, и я невольно стала обращать внимание на речь молодежи.
Выражения «типа много», «типа мало», «типа чего» у нормального человека не вызывают ничего, кроме недоумения. Поневоле вспоминается Эллочка-людоедка из известного романа Ильфа и Петрова. Да у нас этих эллочек пруд пруди. Их словарный запас не распространяется дальше слов «вааще», «вау!» (непереводимо, но заменяет все эмоции), «да ладно», «прикинь» и им подобных. И, заметьте, они все увереннее входят в повседневный лексикон подростков, обедняя его, делая непонятным. Ведь границы нашего языка – это границы нашего мира, нашего развития. Чем беднее лексикон, тем ограниченнее человек – это не мною замечено.
Но откуда все идет? Конечно, от нас, взрослых. Дети копируют родителей, бабушек, дедушек, старших братьев и сестер. Я, например, не могу отучить свою знакомую от слова «блин», устала доказывать, что оно, как и другие – «фиг», «на фиг» – ассоциируется с матом. Услышать его можно сплошь и рядом, причем оно «не имеет возраста»: если мама постоянно «печет блины», то дети это тоже перенимают. Как-то сразу, незаметно, но прочно оно утвердилось в обиходе. Помню, спросила одну немолодую женщину, зачем она через каждое слово вставляет этот надоевший «блин», почему бы не обойтись без него? «Да ведь это для связки слов, как же без него?» – с недоумением посмотрела она на меня. Ну да, чтобы избавиться от «блина», надо заменить это слово другим, литературным. А где его взять, если словарного запаса нет?
И все же бороться со словами-паразитами необходимо. Я обычно в ответ на этот «кулинарный изыск» вставляю слово «оладушек». Знакомая моя сначала с непониманием смотрела на меня: дескать, при чем здесь какие-то оладьи, если речь идет о серьезных вещах. Потом стала говорить, что я ей надоела со своими «оладушками», которые вставляю в самое неподходящее время. «А уж как мне опротивели твои «блины», ты и представить не можешь», – парировала я. Однако постепенно она стала отвыкать от вредной привычки.
И ведь не одна я озабочена чистотой родного языка. Мои коллеги из других газет тоже ищут противоядие от слов-паразитов. Даже изобрели антиблинную поговорку: «Не говори «блин», пока не съешь оладушек». А что, может, в самом деле, дать ей жизнь: глядишь, и очистим постепенно наш великий и могучий? Как вы считаете, уважаемые читатели?
Татьяна Петровна:
– Мешают. Их употребляют в своей речи все: и стар и млад. По себе знаю, что вылетают они непроизвольно. И хотел бы избавиться от таких лишних в устной речи слов, как «это», «ну», да не получается. Человеку, который правильно говорит, невольно завидуешь. Настоящим бичом нашей речи, особенно у молодежи, стали слова «блин», «фиг». Порой кажется, что они витают в воздухе и пристают к тем, у кого ограниченный словарный запас. По-моему, употребление слов-паразитов зависит от среды, от круга общения, от культуры человека. Беда в том, что дети и подростки стали мало читать, книгу им заменяет телевизор, поэтому лексикон у них бедный.
Валентина Михайловна:
– В семейном кругу не мешают, потому что ни мы сами, ни дети и внуки не употребляем их. А вот на улице то и дело слышишь такие слова от взрослых, подростков и даже иногда от дошкольников. Откуда это идет? Чаще всего из семьи, от родных, соседей. Если дома ребенок не слышит слова-паразиты, то может принести из школы, детского сада. Ведь дети как губка впитывают все, особенно запретное. Меня, например, раздражает, когда слышу выражение «как бы», вставленное к месту и не к месту. Как хочешь, так и понимай это «как бы». Надо бороться за чистоту языка.
Тамара Сергеевна:
– Безусловно, мешают. От них речь становится невыразительной, серой. Оратора, который плохо говорит, аудитория плохо воспринимает. У нашей молодежи запас слов скудный, потому что они мало читают. Это беда нынешнего поколения. А ведь чтение обогащает язык, делает его ярче, богаче, образнее. Слова-паразиты сами не возникают, они приходят с телеэкранов, из фильмов, где преступный мир, например, говорит на своем «блатном» жаргоне. Моя мечта, чтобы дети читали больше. Сидя перед телевизором, они идут по легкому пути. А чтение – это упорный труд. Надо стараться приобщать ребенка к чтению.