А. Кузин: «Ад одиночества» знаком каждому

- «Игра в Го…» после «Чумы на оба ваши дома», по-моему, самая населенная постановка в театре…

- Работать было сложно, у нас же дети были заняты. Приходилось приспосабливаться к их графику. Собака, игравшая в спектакле, была не охотничьей породы, но со своими фокусами. Впрочем, и сцены охоты решены в фарсовом ключе, и в целом спектакль масочный. Но история о ссоре между двумя гениями русской литературы, рассказанная Акутагавой в новелле «Вальдщнеп», основана на реальных событиях. О ней говорил в своих воспоминаниях сын Толстого Илья Львович. История взаимоотношений Тургенева и Толстого богата конфликтами, дело даже до дуэли доходило. При всем взаимном уважении и любви. И вообще они были далеки от наших хрестоматийных представлений. Хорошо известна любвеобильность Тургенева, как и упрямство графа Толстого, его упорство в отстаивании точки зрения, категоричность в отстаивании правды. Иногда гении ведут себя как дети. Сложно было с музыкой, которая у нас звучит вживую. При огромном количестве плюсов для актера, она создает и определенные неудобства. Спасибо Владимиру Ивановичу Киндинову и его музыкантам: они очень поддерживали нас.

- Думаю, у многих зрителей возник вопрос к новелле «В чаще». Почему вы не дали свой вариант ответа на вопрос об убийце?

- При желании убийцей можно сделать любого персонажа. Мой текст, например, монолог человека, который лжет от начала до конца. Он каждым словом буквально оправдывает свои поступки. Разоблачить можно каждый персонаж новеллы и, естественно, спектакля. Но главное не в том, кто убил.

- А в чем?

- Неважно, кто говорит правду или лжет. Главное, что человек одинок - и в своей правде, и в своей лжи. И ответственность за все поступки в жизни – тоже только на тебе. А грань между правдой и ложью настолько тонка, что ее иногда не видно. Замечали, как в жизни часто человеку не верят, когда он говорит правду и иногда ложь выглядит чистой правдой. Все персонажи спектакля одиноки. Такими их делает что угодно – физическое несовершенство (как в новелле «Нос») или духовное - что страшнее. «Ад одиночества» окружает любого человека. Например, монолог актера – это тоже выход один на один с публикой. Режиссер может простроить мизансцены, помочь исполнителю в решении чисто внешних моментов, но внутренний путь движения и развития образа – только за актером. И в этом он тоже одинок.

- Сказался ли в работе над спектаклем японский первоисточник?

- Наверное, только в некоторых внешних моментах. Например, мы в поведении, пластике старались придерживаться японской сдержанности, убрать суетливость в лице. Задачи педантично передать первоисточник не было. Для актеров и режиссера важнее были моменты анализа человека в различных ситуациях.

- У вас получился солидный список режиссеров, приезжавших на постановки в островной театр и занимавших Вас в своих спектаклях. Были и мэтры – Вячеслав Кокорин, Никита Гриншпун, Франк Бертье из Франции, Александр Нордштрем из Швеции, Петру Вуткэрэу из Молдовы и др. Можете выделить из них кого-то, оказавшего самое сильное воздействие на Вас как на творческую личность?

- Наверное, будет не совсем корректно, если из них я выделю одного. Любой режиссер, с которым ты работаешь, оказывает влияние на тебя. Поразила работа с актерами Вячеслава Всеволодовича Кокорина. Он не ставил задачу, а наталкивал на нее исполнителя. И в каждом случае, у каждого мастера можно почерпнуть полезное и новое. У Никиты Юльевича в методике работы с актером много было принципиальных моментов. Своеобразно работали и Дмитрий Астрахан, и Владимир Оренов, и Андрей Лапиков. Поражал молодым духом Чернышов: несмотря на солидный возраст, он постоянно искал современные, очень свежие решения. Незаслуженно забытый его спектакль «Доходное место» очень интересен по ряду мизансцен, которые выстроены предельно удобно для актеров.

- А с кем удобнее Вам работать: с режиссером, который знает Вас или с тем, кто приезжает на два месяца работы и каким-то образом должен разглядеть в Вас того актера, который воплотит его замысел?

- Однозначно сложно ответить. Наверное, Андрей Юрьевич Бажин, с которым посчастливилось поработать несколько сезонов, лучше знал мой творческий потенциал и мог точнее выбрать на определенную роль. Но и режиссеры, приезжавшие на постановки, по двум-трем видеозаписям спектаклей, что-то, видимо, во мне находили. Справедливости ради надо отметить, что я не сразу оказывался в постановочной группе. Например, в «Крыше над головой» да и «На бойком месте» Никиты Юльевича изначально должен был играть другой актер. В спектакль по повести Чехова «Палата №6» я тоже «заскочил» в последний момент.

-Мне кажется, что мы плавно и непринужденно подошли к Олегу Юмову - постановщику самой громкой премьеры 81-го сезона Чехов-центра – «Игра в Го. Акутагава. Новеллы».

- Как все режиссеры, он не мог не отталкиваться от актерской индивидуальности. Как у постановщика, у Олега Юмова, конечно, было свое видение спектакля. Но – это уже аксиома – желания режиссера и возможности труппы не всегда совпадают. Одно из ценных качеств молодого режиссера – он выбирает тот путь, который получается у актеров. В процессе работы мы перебрали множество вариантов, пока пришли к тому решению, которое получилось в итоге. Наверное, это естественный процесс рождения спектакля. Рассказывают историю об одном известном постановщике, который каждый раз репетицию начинал с новой трактовки. Как-то один из актеров осмелился напомнить ему, что на прошлой репетиции было иначе. Режиссер ответил: «Вчера я был дурак, сегодня начинаем так». Кстати, в отношении актерской работы часто возможно такое. Иногда на волне эмоции кажется, что все вышло замечательно, а на самом деле ты или переиграл, «пересуетился лицом» или вообще выдал образец театра 50-х годов прошлого века.

- Если уж мы ушли в беседе в прошлое, давайте вспомним коротко этапы Вашего творческого пути.

- Я окончил Днепропетровское театральное училище в 1996 г. затем, в принципе случайно, попал на Сахалин. Как оказалось, надолго. Шесть лет отработал в Областном театре кукол, затем меня пригласили в Чехов-центр. Первый раз попал на сцену драматического театра, наверное, тоже благодаря случаю. Для спектакля «Чума на оба ваши дома», который ставил удивительный режиссер Игорь Сергеевич Гуревич, понадобились актеры-кукольники. Приглашение перейти в драмтеатр принял сразу: захотелось испытать себя на новом поприще. При общей театральной природе между кукольником и драматическим актером существует огромная разница в технике и способе существования на сцене.

- Как складывалась карьера в Чехов-центре?

- Мне повезло не сразу, примерно в течение года притирался к новым условиям работы. Начинал с маленьких ролей, что, впрочем, меня не смущало. Я и сейчас с удовольствием играю в небольших, даже эпизодических ролях. Первую большую роль князя Серебряного получил в постановке Юрия Васильевича Чернышова по повести Алексея Толстого. Хотя, строго говоря, она была «главно-проходящей». Но уже в следующей своей работе «Охота за двумя зайцами» режиссер поручил одну из главных ролей. Крутой поворот в моей актерской судьбе начался с приходом Андрея Юрьевича Бажина на должность художественного руководителя Чехов-центра. Он занимал меня почти во всех своих постановках.

- Имеют ли для Вас значение определенные регалии – премия губернатора, признание коллег, положение ведущего актера театра?

- Любое признание заслуг придает большую ответственность тому, что ты делаешь. И постоянно надо доказывать, что награда была не случайна. Хотя случайных, неожиданных побед не бывает. Во всяком случае, в нашей профессии. Актер должен уметь все: петь, танцевать, крутить сальто и пр. А для этого надо работать над собой, стремиться уметь все. И ни в коем случае не дать связать себя рамками актерского амплуа, определенного типажа, даже если они тебе удаются. С некоторого времени у меня пошли возрастные роли, как в спектакле «На бойком месте» или «Двое бедных румын, говорящих по-польски». А вот в «Игре в Го…» мне в 40 лет надо сыграть 26-летнего самурая. И ты на сцене должен быть молодым, сильным.

- У вас уже обойма сыгранных героев практически всех времен и народов. Традиционный вопрос: что хотелось бы сыграть?

- Шекспировского Макбета. Очень хотелось сыграть что-то из драматургии и прозы 30-х годов. Например, Леонида Андреева, Андрея Платонова. Хотелось бы поучаствовать еще в одном музыкальном спектакле. Как тренаж к нему рассматриваю участие в концертных программах камерного ансамбля «Дивертисмент».

- Что пожелали бы себе и коллегам?

- Главное в нашей профессии – зритель. И цель твоего выхода на сцену – не себя показать, а стать интересным и неординарным собеседником для человека, который пришел в зрительный зал. Хочу пожелать, чтобы между сценой и залом всегда рождалась та самая заветная искра, которая разгорится в огонь любви к самому удивительному чуду в мире - театру. Я думаю, справедливо, что существует международный праздник – День театра.

Он рождает удивительное ощущение, что на всей планете, а не в отдельно взятой стране, люди объединены одной профессией, лучше которой, по-моему, нет на свете. Испытываешь гордость за профессию: ведь ее признание в планетарном масштабе и родило этот праздник. Праздник, который, по словам Хемингуэя, всегда с тобой.