А все-таки жаль...
СтатьяЧувства полуторачасовая постановка вызвала самые противоречивые. Ожидания во многом определялись предварительным показом эскиза спектакля, представленного зрителям на исходе предыдущего театрального года. Трехчасовая работа творческого коллектива Чехов-центра смотрелась на одном дыхании – без ощущения длительности и времени.
Понятно, что, несмотря на обещания авторов – московских драматургов Ивана Колпакова и Любови Мульменко – кардинально не менять первоначальный вариант спектакля, постановка существенно отличается от эскиза, хотя жанр вербатим, судя по афише, сохранен.
Конечно, закон (жанра) есть закон, но то, что становится предметом обсуждения в Глобальной сети, не всегда интересно как объект искусства. И вообще вербатим как жанр силен не социальной, а нравственной интенцией. Вот этот тренд, очень сильный в первоначальном варианте постановки, оказался безнадежно обрезанным в полноформатном спектакле.
Знакомые с эскизом зрители искренне сожалели об ампутации нескольких фрагментов, в частности, трогательного и доброго рассказа о мальчике из детского дома в блестящем исполнении молодого актера Александра Агеева. Без сантиментов и слез, тактично и трогательно он рассказал историю своего будущего коллеги.
Конечно, сказалась на интонации спектакля и смена формата: в эскизе была использована малая сцена, что давало возможность актерам разговаривать практически тет-а-тет со зрителем. В премьерном формате зал оказался по другую сторону сцены и происходящего действа, что несколько уменьшило ощущение доверительного разговора. Впрочем, в нескольких случаях исполнителям удалось прорваться через эту дистанцию и добиться потрясающего эффекта присутствия.
В первую очередь, это относится к работе Анны Антоновой, одной из самых ярких актрис в нынешнем составе труппы. Ее рассказ женщины, пережившей цунами на Северных Курилах в 1952 году, выстроен филигранно – в интонации, костюме, ощущении минувшей эпохи, и ее героине веришь безоглядно. Такого же уровня игра Виктора Черноскутова в роли продубленного ветрами морского волка. Безусловной удачей спектакля стала роль взрывника в исполнении заслуженного артиста РФ Андрея Кошелева.
В спектакле есть еще десяток крепких, профессиональных работ, немало интересных и остроумных режиссерских решений (наиболее удачная, наверное, – условное решение вертолета при спасении горе-рыболовов с оторвавшейся льдины).
Некоторое недоумение вызвал образ, созданный Романом Татарчуком. Его социальная принадлежность не совсем четко ощущалась уже в эскизе, но в спектакле она выросла просто до «трибуна времени». С его появлением на сцене в постановке начинают доминировать агрессия и злость, в целом нехарактерные для спектакля.
Понятно, что в его образе нашли выражение настроения определенной части сахалинцев – чаще всего проживающих в местах, очень далеких от огней и блеска областного центра. Но, как абсолютно точно сказала героиня А. Антоновой: «А что, скажете, плохо жили? Хорошо жили...» – потом-то в памяти сохранится только то, что неподвластно времени.
Премьерный спектакль, безусловно, будет интересен сахалинцам многими реалиями, которые понятны только им. Но как любое настоящее произведение искусства, «Плывет» выходит далеко за рамки тематики местного значения. Жаль, что работа, которая по логике вещей должна заинтересовать тех, о ком и для кого сделана, не стала поворотным пунктом в несколько подостывшем за последние годы романе островного театра с его зрителями. Премьерные показы прошли без аншлагов.
В постановочной группе, кроме режиссера – воспитанницы известной школы Олега Кудряшова, еще две москвички – автор сценографии и костюмов Мария Кривцова и композитор Ольга Шайдуллина, хореограф Наталья Левченко из Екатеринбурга.
Вместе с актерами Чехов-центра творческий десант с Большой земли предложил свой вариант «Золушки». Старинную сказку о трудолюбивой девушке, злой мачехе и ленивых сестрах, полную трогательной грусти и юмора, три века назад рассказал француз Шарль Перро. Под пером блистательного Евгения Шварца, не потеряв очарования сказки, она приобрела его неповторимый юмор и иронию. А знаменитый фильм 1947 года «Золушка» режиссера Надежды Кошеверовой с блистательными Яниной Жеймо, Фаиной Раневской, Эрастом Гариным и Алексеем Консовским для нескольких поколений россиян остается классикой жанра. Как и одноименный балет Сергея Прокофьева.
Подобный литературно-культурный бэкграунд рождает ожидаемые устойчивые ассоциации, которые приходится преодолевать при каждом новом сценическом прочтении.
В таком же градусе работает одна из ведущих актрис Чехов-центра Анна Антонова в роли Феи. Великолепный мастер, умеющий найти в любой роли яркие и сочные краски, и этот образ смогла сделать запоминающимся. Самых лестных слов заслуживает Андрей Кузин, в каких-то моментах не уступающий самому Эрасту Гарину. Его персонаж возвращает постановке глубину текста Шварца.
Премьерная постановка анонсировалась театром как «история обычной девочки, которую называют Золушкой, и которая очень хочет, чтобы счастье обязательно пришло к ней». На сахалинской сцене героиню сыграла Елена Бастрыгина, актриса яркая, острохарактерная, хорошо известная островным театралам по ряду великолепных работ. Может быть, с общей концепцией постановки из роли ушла трогательность и нежность, с которой привычно ассоциируется этот образ.
Поэтому истории первой любви как таковой не вышло. Да и принц – типичный представитель «бройлерного» поколения – как-то не очень воспринимается в качестве предмета обожания.
Хотя юные зрители довольно горячо приняли и героиню, и спектакль в целом. Вероятно, нынешнему, динамичному и мобильному зрителю современная трактовка ближе по духу. Яркие костюмы и декорации, современные ритмы (в том числе и знаменитая песня про жука) и танцы делают спектакль нескучным для молодой публики.
В премьерном спектакле есть ряд остроумных и неожиданных решений, и при глубокой режиссерской разработке всех персонажей, безусловно, выиграл бы больше. Нельзя не отметить и бережное отношение к тексту первоисточника, за что отдельная благодарность режиссеру.
Ну а для взрослой части зрительного зала, безусловно, ближе линия короля и Феи, получившая неожиданное развитие в финале спектакля. Именно с ней вечная история Золушки получила объем и глубину. Заканчивается спектакль также фразой Е. Шварца: «В жизни никакие связи не помогут сделать ножку маленькой, душу – большой, а сердце – справедливым».
Можно только порадоваться за юных и молодых зрителей, получивших в подарок сказку, в которой откроется, по словам Е. Шварца, столько «волшебных чувств, которым никогда, никогда не придет конец». Жаль, что желающих окунуться в мир «обыкновенного чуда» любви, которое подвластно каждому, на премьерном спектакле оказалось немного.