Курильская одиссея
СтатьяВ Южно-Курильском городском округе постоянно живет 10 тыс. человек. Количество населения растет благодаря превышению рождаемости над смертностью. Кроме того, прирост увеличивается за счет прибывших на постоянное место жительство людей. По всему видно, островитяне поселились здесь основательно и не помышляют об отъезде.
Растет и занятость населения. В конце прошлого года в районе зарегистрировано всего 58 безработных или на 27 человек меньше, чем год назад.
А вот, что сразу же бросается в глаза на Курилах, это природа. Она просто поразительна. Вулканы, водопады, скалистые береговые обрывы, мысы... Можно еще долго перечислять! Из Кунаширских вулканов особенно выделяются три: Менделеева, Головнина и Тятя.
Знакомый наш Геннадий поведал, что «Мендель» устроен по типу индонезийского Кракатау, который в начале прошлого века так рванул, что разнес остров, на котором находился и погубил все живое в радиусе несколько сотен миль. В один прекрасный момент нас может постигнуть тоже самое, заметил Геннадий как бы между прочим, равнодушным голосом, при этом ни один мускул не дрогнул на его бородатом лице. А мне вдруг вспомнилось тихоновское:
Гвозди бы делать из этих людей –
Крепче бы не было в мире гвоздей!
Но я отвлекся. Подъехать к вулкану можно по вполне сносной грунтовой дороге. Довольно утоптанные тропинки ведут к фумарольным полям - обширным площадкам беловато-серого цвета, с довольно сильным запахом сероводорода. Одна из них проходит по ручью Кислому. Там устроены ванночки, заполненные водой из термальных источников. Выложенные булыжником неглубокие чаши ванночек неприхотливы, но искупаться в любую погоду и получить удовольствие от омовения вполне можно.
Другая тропа начинается дальше по дороге на аэропорт «Менделеево». Проходит она по водоразделу хребта, густо заросшему сазой – полутораметровым курильским бамбуком. Порой саза смыкается над головой и приходится буквально пробираться под ним на четвереньках (хиловатый бамбучок, растущий на Сахалине, ему в подметки не годится).
Тропинка приводит на второе, более живописное фумарольное поле. На обширной площади грязновато-желтого оттенка ярко желтеют несколько фумарол. Из них вырываются мощные струи горячих сернистых газов. Пахнет тут, как из преисподней дьявола, сказали бы святые отцы Средневековья.
Вулкан Головнина, расположенный в южной части острова, наверняка привлечет неугомонных туристов двумя озерами – Кипящим и Горячим, расположенными у него в кальдере. Кроме того, по пути есть водопады и термальные источники. Окрестности вулкана – заповедная, особо охраняемая территория и разгуливать по ней не рекомендуется. Однако бывалые кунаширцы действуют по принципу: если нельзя, но очень хочется, то можно.
В ряду природных достопримечательностей Кунашира – береговые обрывы мыса Столбчатого. Этим именем курильчане называют оригинальные скалы, протянувшиеся вдоль берега на значительное расстояние.
В день возвращения погода оказалась нелетная, и мы вынуждены были снова грузиться на теплоход. «Фархутдинов», согласно расписанию, обещал уже на следующий день прибыть на Сахалин. Но необузданная курильская погода зачастую глумится над всяческими рейсовыми графиками, придуманными людьми. Если б мы знали, сколько нам придется проболтаться в море, то еще подумали бы, стоит ли менять шило на мыло. Для вящей убедительности предлагаю записи из Курильского дневника.
Четверг, 22.11.2007.
Второй день стоим на рейде у Южно-Курильска. Ранние сумерки укрывают неспокойное море. Сквозь слезящееся стекло иллюминатора далекие огоньки поселка кажутся золотыми звездочками. Они плывут то влево, то вправо, а на самом деле это наш кораблик, прикованный якорными цепями, крутится, как барбос на привязи. Тут и там обозначили себя иллюминацией несколько судов. Они тоже пережидают большую волну.
Поздно ночью заработал корабельный винт. Двинулись…
Пятница, 23.11.2007.
Теперь ждем у моря погоды на Шикотане, куда прибыли на рассвете. Знакомая тихая гавань. Рядом у причальной стенки – все то же судно береговой охраны, невдалеке – весь в огнях, как новогодняя елка, сейнер-сайролов. На пологих склонах сопок, «стекающих» к бухте, рассыпались домишки села Малокурильского, а западнее расположилось село Крабозаводское. Их связывает единственная на острове дорога. Поскольку других населенных пунктов сейчас на Шикотане не осталось.
Суббота, 24.11.2007.
Проснулся от сильной болтанки. Муторно, как с большого бодуна. Тем не менее, забавно было смотреть, как резво каталась по каюте бутылка с минеральной водой – от холодильника к кровати и обратно. Попробовал встать на ноги – оказалось не до смеха – едва не упал. Пол ушел из-под ног и круто накренился. В такую качку мне еще не приходилось попадать. А я то уже возомнил себя морским волком!
Завтрак доставили в каюту своевременно. Не перестаю восхищаться умением судовых стюардов донести до каюты поднос, ничего не уронив и не расплескав. Поистине цирковая виртуозность!
С трудом одолел тарелку молочной каши, и на койку навзничь – так болтанка легче переносится. Но все равно ощущение не из приятных, когда проваливаешься в бездну, а потом так же стремительно взмываешь вверх…
Обогнув Итуруп, подошли к Курильску и встали на рейде в заливе Китовый. Но о выгрузке пассажиров не может быть и речи. Сильный накат не позволил буксиру в паре с плашкоутом даже отчалить от пирса.
Простояв на рейде около полутора часов, отправились искать тихую гавань, где можно укрыться от высокой волны, переждать непогоду, изрядно вымотавшую всех на «Фархутдинове». Есть и другая причина, о которой нельзя не упомянуть. Сильный ветер способен сорвать судно с якоря и выбросить его, словно скорлупку, на берег. И таких примеров сотни. Вчера сообщили по телевидению, что такая печальная участь постигла сторожевик. С пострадавшего судна, севшего на прибрежную мель, вертолеты МЧС с трудом сняли экипаж.
Для нашего капитана случившееся, похоже, стало тревожным звонком. Снявшись с якоря, он обогнул полуостров Чирип…
Воскресенье, 25.11.2007.
Утро. Стоим в бухте Консервная. До одноименного села пара добрых миль. Штормит. Несколько отчаянных парней решили добраться туда на резиновой лодке с мотором, а там до Курильска рукой подать. Но, увидев белые буруны в полосе прибоя и оценив ситуацию, они эту затею оставили. Оказаться в ледяной купели никому не хочется. Только чайкам все нипочем. Крикливые птицы носятся над водой. По тому, как часто они ныряют и возвращаются с добычей, нетрудно понять, что место здесь рыбное.
В 12.45 снова «заговорил» большой двигатель теплохода, судно двинулось обратно к Курильску. Качка терпимая. А может быть, я к ней уже привык, все-таки превратившись в морского волка?
Встали на рейде возле Курильска. Время тянется томительно долго. В 17 часов к теплоходу буксир привел плашкоут. Из-за волнения с большим трудом удалось пришвартоваться.
Наконец-то, наперекор жуткой болтанке, с грехом и матросским матерком пополам, трап все-таки удалось опустить на баржу. Он сильно елозит по железной палубе, издавая противный скрежет. Боцман дает команду на погрузку пассажиров…
В тот же миг не выдерживает один из швартовов. Трос рвется, словно нитка! Готовые к посадке люди, разом, как по команде, отшатнулись, издав вздох, похожий на стон отчаяния. Жалкую посудину тут же отбросило от теплохода на несколько метров. Потеряв опору, трап начал медленно погружаться в черную воду.
Наверное, не только у меня в этот момент сердце сжалось от тревожного предчувствия. Если посадку сейчас отменят, то проторчать здесь придется еще неизвестно сколько. Однако моряки, надо отдать им должное, не растерялись. Четкие уверенные команды поселили робкую надежду:
– Эй, на «Фархутдинове», крепи концы!
– Вира трап помалу, вира!
– На буксире, лево руля, полный вперед!
И вот уже первые пассажиры, натерпевшись страху, бегом ринулись по трапу на теплоход. Здесь их знакомые и друзья встречают как героев – жмут руки, обнимают. Землякам, прибывшим на теплоходе, еще предстоит с пересадкой на ненадежную баржу добраться до Итурупа.
На этот раз все прошло благополучно. И через час с небольшим наш пассажирский лайнер резво резал волну на пути в Корсаков, куда на следующий день мы добрались без приключений.
Путешествие на Курилы, и в частности на Кунашир – это всегда приключение, можно даже сказать, богатое событиями, множеством впечатлений и эмоций странствие. Тот, кто решился на подобное путешествие, вряд ли об этом когда-нибудь пожалеет.
Кстати, на самых дальних наших островах нам везло на хороших людей, начиная от главы района Игоря Коваля и кончая горничными гостиницы «Флагман» и продавцами магазинов, готовыми обо всем рассказать и все показать.
Запомнилась непродолжительная встреча с местной поэтессой Жанной Меркуловой, подарившей мне сборник своих стихов. Врезалось в память одно четверостишие-предостережение:
А рукописи все равно горят,
И стонут их обугленные строки.
Но палачи в усердии жестоком
Не ведают, трудяги, что творят.
Как знать, может плохие человеческие особи здесь просто не задерживаются, может, Курильское ожерелье – своеобразный заповедник добрых, великодушных людей? Чтобы дать убедительный, однозначный ответ на эти вопросы краткосрочной командировки недостаточно. Вполне допускаю, что в семье не без урода, но на моем пути во время Курильской одиссеи мне такие не попадались.
Вот и Геннадий, несмотря на шапочное знакомство, пригласил нас к себе домой на пирожки и без всяких обиняков отвез на своем джипе.
В райцентре бросается в глаза обилие джипов всех мастей в сравнении с остальными транспортными средствами. И это тоже показатель уровня жизни местного населения. Удивляет и то, что на улицах поселка ни бомжей, ни нищих не увидишь. Наверное, потому, что стыдно жить на такой щедрой земле, побираясь.
Нас приятно удивило обилие магазинов в поселке. Не каждый сахалинский райцентр похвастает таким количеством торговых точек, среди которых встречаются даже супермаркеты, а проще говоря, магазины самообслуживания. Поразило обилие товаров, их широкий ассортимент. А ларчик просто открывался: курильчане снабжаются с материка, главным образом из Владивостока.
Поэтому, когда в ноябре мне предложили отправиться в командировку на Южные Курилы, я даже опешил от неожиданности. Мою растерянность руководителем была истолкована по-своему: дескать, если нет желания, то найду кого туда послать. Быстренько придя в себя, я заявил, что очень хочу побывать на самых дальних наших островах.
На том и порешили. А поскольку билеты на самолет уже были распроданы, пришлось добираться морем. Такой путь казался мне еще заманчивее. Заодно не терпелось проверить, насколько я подвержен пресловутой морской болезни, способной отравить любое путешествие.
В Корсаков мы с коллегой из пресс-центра областной Думы Сергеем Лукьяновым прибыли в назначенное время. У причала слегка покачивался теплоход «Игорь Фархутдинов», мы погрузились, но только в сумерках, под щемящий душу «Марш славянки», отчалили от сахалинского берега, и направились из залива Анивы на юго-восток.
На борту теплохода оказался наш хороший знакомый, отправившийся, как и мы в командировку. Отход, как и полагается, отметили, чтобы войти в резонанс, то есть привести в соответствие градус качки с коньячным градусом. А вы думаете, почему моряки ходят вразвалочку? То-то же!
Спали потом безмятежно, как младенцы в колыбели. Разбудил меня проникший в иллюминатор озорной солнечный лучик.
Вдруг, откуда ни возьмись, на палубе появился кот. Он медленно и важно прошествовал по палубе, хозяйским глазом осматривая все кругом. Всем хорош котяра – большой, серый, гладкошерстно-лоснящийся. Только какой-то изувер его искалечил: отрубил хвост.
Я искренне посочувствовал изувеченному животному, но мой спутник рассмеялся и объяснил, что это знаменитый бобтейл – особая кошачья порода, встречающаяся на Курильских островах. Вот уж поистине – век живи, век учись! Позже я, конечно же, восполнил этот досадный зоологический пробел, и узнал, что бобтейлы – куцехвостые кошки моряков и рыбаков – гроза крыс и мышей. Курильские бобтейлы – это молодая отечественная порода, выведенная самой матушкой-природой. Они обитают в суровых климатических условиях. Гордые владельцы «бобиков» за их независимый и смелый характер, за охотничье мастерство, за внешнее сходство окрестили эту кошку рысью, которая и впрямь очень похожа на свою дикую дальнюю родственницу, даже на ушах что-то наподобие кисточек топорщится...
А за ласку, общительность и преданность курильскую кошку назвали домашней. Не правда ли, оригинально: домашняя рысь.
Между тем, утреннее солнышко, несмотря на предзимье, такое ласковое и приветливое, похитил разбойник – туман. И сразу волны посерели и набрякли свинцовой тяжестью. Однако вскоре шквалистый ветер изодрал туманно-моросящий «плащ» в клочья и без следа развеял в небесной лазури.
– Здесь погода меняется по десять раз на дню, – пояснил прогуливающийся по палубе курильский абориген. И время плавания показало правоту его слов.
По правому борту все явственнее прорисовывалась земля. Вскоре обозначилась огромная гора. Ну, конечно же, это могучий богатырь Тятя! Рядом – полоска суши перед вулканом, похоже, полуостров Ловцова. Этот треугольный «плавник» на северо-востоке Кунашира, как и одноименный мыс, назван в честь командира бригантины «Екатерина», на которой в 1792 году отправилось в Японию первое русское посольство. А слева причудливые утесы, круто обрывающиеся в море, – мысистые берега Итурупа. Среди них самый величавый – мыс Илья Муромец. Говорят, что рядом грохочет одноименный водопад – едва ли не самый высокий в России.
Прямо по борту – пролив Екатерины. Вопреки расхожему мнению, он не увековечил память ни одной из русских императриц, а назван так капитан-лейтенантом Головниным в честь упомянутой уже бригантины «Екатерина». Когда мы вошли в пролив, качка заметно усилилась, И тут я с радостью понял, что морской болезни меня не одолеть. Как потом выяснилось, рано радовался: это были только цветочки…
Шикотан, к которому наше судно должно было вскоре подойти, оказался уже недалеко. О его близости возвещали многочисленные стаи чаек, с криками носившиеся над водой. Остров укрылся в полосе густого тумана.
Корабельные двигатели ровно, натружено гудели. Зарываясь форштевнем в океанскую волну, теплоход медленно, но верно двигался вперед. Ждать нам пришлось недолго. Внезапно из рассеявшегося тумана открылся обрывистый шикотанский берег. Многочисленные исследования Б. Полевого, К. Браславца, А. Рыжкова и других историков говорят о том, что к берегам Шикотана в 1738 году подходил на бригантине «Архангел Михаил» лейтенант российского флота Шпанберг. Мартын Петрович описал остров и нанес его на морскую карту под названием Фигурный. Видимо, даже бывалого морехода впечатлило сильно изрезанное побережье с глубоко вдающимися в сушу бухтами.
И только после освобождения Курил от японских милитаристов этот островов стал Шикотаном, что в переводе с айнского означает – большая земля. И действительно, Шикотан – самый крупный из островов малой Курильской гряды.
Вполне возможно, что Мартын Шпанберг дал имена неизвестным прежде мысам - Думнова и Трезубец. Далее скальные ворота, смахивающие на Сциллу и Харибду. Они венчают узкий проход в Малокурильскую бухту. Однако в отличие от хитроумного Одиссея наш теплоход спокойно, не подвергаясь опасности быть раздавленным и проглоченным мифологическими чудовищами, проследовал в живописную бухту, прекрасное убежище от свирепых штормов, насылаемых разгневанным Посейдоном.
В гостеприимной бухте мы задержались часа на три, пока высаживали на берег прибывших и брали на борт покидавших остров пассажиров. Мое желание погулять по Шикотану пока идет перегрузка, решительно пресек пограничник с суровым лицом, преградив путь к заветному трапу. Он объяснил, что мы находимся на территории (считай и акватории тоже) воинской части, куда вход посторонним строго воспрещен.
В сизоватой дымке давно растворился берег шикотанский. Куда ни глянешь, кругом вода, и только неугомонные чайки еще долго нас провожают, пытаясь что-то сказать нам на своем птичьем языке.
О том, что подходим к Кунаширу, мы с товарищем поняли задолго до объявления по судовому радио. Мимо нашей каюты заходили, захлопали дверьми. Смех, возгласы, оживленные переговоры по мобильникам вскоре слились в монотонный шум. Оно и понятно, для большинства пассажиров, находящихся на теплоходе, этот остров в полторы тысячи кв. километров – дом родной.
Очень ошибаются те, кто считает Кунашир небольшой скалой в океане. Великое герцогство Люксембург ненамного больше Кунашира по площади, однако, поди ж ты, суверенное западноевропейское государство!
Между тем, самые неугомонные нетерпеливые островитяне выбрались на открытую палубу. Но их разогнал холодный душ – разверзлись хляби небесные.
Вдруг, откуда не возьмись, с берега налетел резкий порывистый ветер и прогнал прочь всю мокрую слякоть. Бухта, и поселок, наконец-то, открылась полностью, а у местных сопок и вулканов показались вершины, сверкающие голубоватыми шапками недавно выпавшего снега. Сверкнуло солнце, и все вокруг, несмотря на позднюю осень, откликнулось яркими красками.
Вот и верь после этого айнам! Ведь Кунашир в переводе с их языка – «черный остров». Под этим названием он был известен уже Козыревскому и Крашенинникову.
Тем временем, на пришвартовавшийся к борту «Фархутдинова» плашкоут спустили трап. И первые пассажиры ринулись вверх по шаткой лесенке. По тому, как они уверенно взбирались, держа в руках пузатые баулы, нетрудно было угадать недюжинную сноровку, порожденную частыми тренировками. Женщинам присуща особая цепкость и ловкость. В отличие от сильного пола, многие представители которого находились под таким «градусом», что подъем в 45о преодолевали с большим трудом, дамы и тут оказались на высоте в буквальном и переносном смысле.
Дождем и промозглой сыростью встретил нас Южно-Курильск – столица, если можно так выразиться, Кунашира и прилегающих к нему островов малой Курильской гряды, а если быть предельно точным, то вполне благоустроенный поселок городского типа.
В Южно-Курильске нет причала для кораблей с большой осадкой, поэтому разгружать суда среднего класса приходится непосредственно на рейде плашкоутным способом. На самоходной барже-плашкоуте, подошедшей с берега, и прибыли пассажиры, желающие отправиться в дальнее плавание на теплоходе.