Наша польская одиссея

«В разных польских городах множество интересных памятников. В Кракове достопримечательность одна – сам Краков», – шутят поляки. С этим нельзя не согласиться. Здесь все дышит стариной. В незапамятные времена на каменистом холме над Вислой – Вавеле стояло городище. А у его подножия уже в X веке раскинулся торговый город. Во все времена, переживая бурные перевороты истории и разделы, он сумел сохранить свою автономию, продолжал развивать польскую культуру и искусство.

Город пережил татарское иго, многочисленные пожары. Но все же сохранилась классическая схема застройки. В центре – рыночная площадь, одна из самых крупных в средневековой Европе. От нее расходятся узкие улочки с названиями, напоминающими о королях и святых монахах. Поляки хорошо знают каждого из своих правителей и относятся к ним с большим почтением.

Чувство патриотизма присуще, конечно, каждому народу. Здесь же оно проявляется с особым благоговением. Даже навязанный социалистический выбор не изменил текста национального гимна – песню польских легионеров «Еще Польска не сгинела пуки мы жиемы», и герб сохранили прежний – «Ожел бялы» – белый орел с золотым клювом и когтями.

Рыночная площадь в течение многих столетий была центром жизни, здесь находилась резиденция городской власти. Правда, от ратуши, сооруженной в XIV веке, осталась только башня. Не упускаем возможности посетить расположенный в ней археологический музей.

Украшение площади – знаменитые «Сукеницы». В изящном – в стиле ренессанс – здании с колоннадой когда-то были торговые ряды. А теперь здесь можно полюбоваться прекрасными витражами Яна Матейко – выдающегося живописца и осмотреть картинную галерею. Один из стендов не для слабонервных – там нож, которым, как говорят, в старину отрезали ворам уши.

С большим волнением мы посетили старейший в Европе Ягеллонский университет – старинное кирпичное здание со средневековым двориком, где сейчас размещается ректорат и музей. Оказывается, в XV веке там обучался Николай Коперник, а уже в наше время – Станислав Лем. Оба оканчивали медицинский факультет. Великий астроном безвозмездно лечил бедняков.

В резиденции польских королей – Вавеле мы посетили оружейную палату, коллекцию средневековых гобеленов из Фландрии. Постояли у гробницы вождя польского народа Юзефа Пилсудского. Там горит вечный огонь. Когда он умер, жители страны принесли по шапке земли. В память об этом человеке возник гигантский курган – знак народной любви.

В получасе езды от центра города – Величка с соляными копями. Эта достопримечательность занесена в список мирового наследия ЮНЕСКО. Часть соляного рудника функционирует до настоящего времени, а три верхних горизонта до глубины 135 метров превращены в музей. Мы, конечно, туда поехали. До сих пор под впечатлением от увиденного. Поражает воображение красота двух часовен, в которых алтари и статуи святых изваяны из соли. А также Соляной грот высотою 80 метров.

Отдадим должное искусству польских священнослужителей. Они прекрасные психологи и философы. Побуждая к добру, честности, справедливости, дружескому отношению к человеку, святые отцы всегда находят нужные слова поддержки и утешения.

Я обратил внимание на такой психологический прием ксендза. Он предложил прихожанам во время службы повернуться лицом к своему соседу, поклониться и улыбнуться друг другу, сказав при этом теплые, хорошие слова. И действительно, особенно в наше смутное время нам особенно необходима доброжелательность.

Все здесь действует на сердца и души людские. И изящная архитектура старинных костелов, и прекрасная органная музыка. Есть в Польше такой праздник – Боже тяло. Он сопровождается красочным массовым шествием по улицам города, во время которого маленькие девочки в белых платьицах разбрасывают вокруг себя цветы.

Торжественно и трогательно проводят здесь поминальные дни. В это время жизнь города переносится на кладбища, хорошо ухоженные, нарядные. Выпивать и принимать пищу там не принято.Зажигают тысячи свечей. Все утопает в цветах.

А как интересно разговаривать с поляками, такими жизнерадостными, с бьющим через край национальным юмором.

Мужчины боготворят женщину, преклоняются перед ней. Может быть поэтому представительница лучшей половины человечества всегда, сколько бы лет ей ни было, в Польше остается женщиной, а не бабкой, как у нас нередко бывает, в неснимаемом домашнем халате, платке и тапках.

В автобусе подметил такую поучительную сценку. На сиденьи расположилась женщина, гораздо более молодая, чем та, что стояла рядом. Место, по их понятиям, следовало уступить. Но как это сделать, не подчеркнув своим поступком пожилой возраст соседки? Молодая нашла деликатный вариант – сказала, предлагая место: «Мне пора выходить».

...В подземном переходе – импровизированный концерт артистов из Латинской Америки. Они продают аудиокассеты с записью песен, которые только что прозвучали.

А вот бизнес уже национальный – туристы платят мужчине в яркой национальной одежде за согласие его сфотографировать.

Побывали мы и в довольно оригинальном зрелищном заведении с интригующей вывеской «Свидание с самим собой». Полутемная пустая комната. Принимаешь ее за прихожую: хочется пройти дальше. Однако помещение это единственное. А суть в специально сориентированных зеркалах. Видишь себя в движении, как бы со стороны – походку, знакомые только окружающим жесты. Такое можно уловить, разве что посмотрев снятый о тебе фильм.

А город возродился, как птица феникс из пепла. Причем исторический центр «Старо място», как бы сложно и дорого это ни было, восстановлен по старым чертежам в первозданном виде. Воссоздан средневековый облик с квадратным рынком в центре и домами под черепичными крышами, прикрепленными друг к другу торцами. Фасады, внешние формы старинных домов реставрированы и приняли тот вид, в каком они были созданы в XVI–XVIII веках, однако внутренняя отделка полностью модернизирована и приспособлена к современным условиям быта. Сентиментальные поляки все же принимают эту новостройку за декорацию, которая не в состоянии восполнить утерянную старину.

Громаднейшее удовольствие сопоставлять слова-близнецы родственных языков: голова – глова, гриб – гжиб, отец – ойтец. Правда, жестяная кружка именуется у поляков почему-то пушкой. Здороваясь с приятелями, поляки говорят: «Честь». Сравним наше, увы, ушедшее – «Честь имею».

Так уж сложилось, что слово «мама» моя жена Ирина произнесла впервые на языке наших восточных соседей и первый раз в первый класс пошла в польскую школу. Все дело в том, что она родилась в городе Ровно, на Волыне. А эта территория с 1920 до 1939 года принадлежала Польше.

Я учился в школах Западной Украины, заканчивал Львовский университет, где польское влияние было особенно ощутимо. А тетя Ирины волей судьбы еще в годы войны оказалась в Варшаве и уже в наше время часто приглашала в гости.

Бывая в этой стране, мы всегда интересовались жизнью людей.

Продавцы – сама вежливость. Стоит только зайти в магазин, через секунду-другую уже видишь почтительно склоненную голову: «слухам» – «слушаю вас, к вашим услугам». И в голову никому не придет закрывать торговую точку на обеденный перерыв. Многие работали круглые сутки. В то время такой распорядок был для нас в диковинку. Пробивало дорогу все, что может принести пользу. Здесь думают и над тем, как назвать то или иное торговое заведение. К примеру, кафушку нарекли «Кузницей Наполеона» (по преданию, в этом месте подковывали лошадей его войска). Или с юмором – «Груба Каська»(«Толстая Катька»).

Поневоле задаешься вопросом: откуда такое товарное богатство в стране, которую процветающей не назовешь. Ведь когда движение «Солидарность» стало расшатывать социалистические устои, прилавки их магазинов были сравнимы с нашими. Но вот с подачи реформатора, министра финансов Леха Бальцеровича появилась пресловутая «шоковая терапия». Она предусматривает «рынок живьем», с колоссальной расширенной географией. Идея та же, что и в знакомых нам из учебников по физике сообщающихся сосудах: уровень воды в них всегда одинаковый. Также и замысливалось здесь «переливание» товаров с мест, где производить их наиболее выгодно, туда, где они убыточны.

Не будут здесь производить то, что не пользуется спросом. Само собой разумеется? А разве не помнит старшее и среднее поколения горы отечественной обуви, которую уже с фабрики было впору отправлять в магазины, где торгуют уцененным товаром?

Полным ходом в то время шла приватизация, но более грамотно, цивилизованно, чем это происходило у нас. Большинство магазинов, как и жилье, осталось в частных руках. Поляки и в сельском хозяйстве обошлись без коллективизации. Живут своей жизнью – не тужат, проявляя при этом крестьянскую сметку. Это дает возможность жить с комфортом.

И все же жизнь в этой стране высветила множество проблем. Неразбериха в политической жизни – здесь около сотни партий. Хромает экономика – два миллиона безработных. Да и сейчас, когда Польша в Евросоюзе, проблем не поубавилось. Интеграция стран диктует свои законы, требует увязки политических и экономических интересов. А ведь исторически так сложилось, что производительные силы страны своей структурой тяготеют к восточно-европейскому региону и совершенно не вписываются в объединенную Европу, где не нужны польские машины и рабочие руки.

Впрочем, хватит политики. Давайте просто погуляем по Варшаве.

А вот у музея Азии и Тихого океана – другая история. Дипломат пан Вавржиньяк в поездке по восточным странам собрал обширную коллекцию экзотических диковинок и передал их государству.

Однако вернемся в Лазенки. У входа в старинный парк нам довелось присутствовать на картинном ритуале – смене караула у резиденции президента. А неподалеку на живописной тропинке среди вековых дубов, каштанов и полянок с небесно голубыми крокусами важно разгуливает павлин. Белочки затеяли озорную игру – догонялки. Совсем-совсем домашние зверята подбегают к человеку и угощаются лакомством прямо с ладони. Чувствуют, значит, что люди здесь – добрые. В выходные дни в Лазенках, у памятника Шопену, собираются варшавяне послушать дивную музыку своего знаменитого земляка.

…На одном из варшавских кладбищ – памятник восставшему народу в виде символической фигуры воина с рассеченной грудью. Он лежит, опираясь на щит, как бы пытаясь подняться и продолжить бой. Идея памятника навеяна восстанием в августе сорок четвертого. Тогда варшавяне пошли на верную смерть, лицом к лицу столкнувшись с регулярной немецкой армией.

А вот пример, касающийся только меня. В кафе убирающая грязную посуду женщина даже не подошла к нашему столику: я разговаривал на русском языке. В чем же я виноват? Действительно, приходится краснеть за многое в нашей истории. Жестоко подавлялись царским самодержавием польские восстания. Катыньская трагедия. В лесу, под Смоленском наши энкавэдисты расстреляли пленных польских офицеров, а мы долго обманывали, грешили на немцев.

Обида. У каждого своя. Наша тетя эмигрировала в эту страну после того, как замучили в застенках ее возлюбленного.

Историю не перепишешь. Нелепо сейчас обижаться на поляков за их походы на Русь или за то, что нашествию Наполеона помогли, предоставив ему воинский корпус… У нас изменился строй. Установились другие приоритеты в международных отношениях. Поляки приглашали нашего премьера на форум, посвященный 70-летию заключения пакта Молотов – Риббентроп. Владимир Путин предложил начать отношения с чистого листа, а разбираться с прошлым поручить историкам.

Нужно дружить. Увидев в нашем багаже сувенирный коронационный мечик польского короля Станислава Понятовского, таможенник не стал проверять чемоданы. Улыбнулся и пригласил посетить его страну еще раз.