Так распорядилась судьба

Еще в декабре 1925 года Президиум ВЦИК принял специальное решение, обязывающее все наркоматы считать заселение Дальнего Востока первоочередной задачей, и обратился к трудящимся страны с призывом ехать на Дальний Восток. В 1926 году Сахалинский окружной ревком решил открыть свободное переселение на Северный Сахалин. Переселенцам, прибывшим на остров из других областей, были предоставлены различные льготы, в том числе и денежные ссуды. Благодаря принятым мерам, население области увеличилось с 16,7 тыс. человек в 1929 году до 110 тыс. человек в 1940 году.

Правильнее было бы сказать, что семья Товстолуцких бежала на Сахалин от нищеты. Благодаря выданным подъемным, Иван смог проучиться еще год в Ногликской школе-интернате.

Закончив шесть классов, паренек пошел работать на завод укладчиком рыбы. Ведь в семье много ртов, а работающих мало. В то время рыбу солили в огромных чанах. Облачившись в резиновые сапоги и фартук, Ванюша залазил в чан и укладывал там свежую рыбу ровными рядами...

Устремившись за ними, Ваня попал на стихийный митинг. Все вразнобой говорили о вероломном нападении Германии на Советский Союз, о начале войны. Одни были растеряны, другие, сорвав с себя фартуки, спешили в поселок. Там все, прильнув к репродукторам, с тревогой слушали правительственное сообщение.

Шли первые дни войны. Многие жители поселка просились в действующую армию бить фашистов. С первым призывом ушел дед Ивана – сначала мобилизовали бывших красноармейцев, прошедших гражданскую войну.

– Тогда на фронт рвалась молодежь, которая не подлежала призыву, – вспоминает Иван Петрович. – Я тоже замыслил сбежать с Сахалина на материк, а там добираться до передовой. Как же это получается, дед воюет, а я, молодой, отсиживаюсь в тылу? Незаметно пробрался на катер, который должен был отправиться на материк, и затаился...

Но не суждено ему было в это время стать солдатом. Отец поднял шум, не понимая, куда делся сын. В первую очередь стали искать на катере. Парнишку нашли и выдворили.

– Сиди и не рыпайся, – выговаривал ему батя. – Скоро и твоя очередь наступит. А пока ты должен работать здесь, на путине.

– Рук не хватало, – продолжает рассказ И. Товстолуцких, – и тогда на рыбозавод пришли женщины-домохозяйки. Им пришлось взваливать на свои плечи любую работу, какой бы трудной она ни была.

Завершилась путина, и Ванюшу на зиму определили возчиком. Тогда самым распространенным и надежным транспортом были лошади. Он возил ребятишек в Ноглики до школы и обратно.

Случалось, направляли паренька в цех, где он трудился молотобойцем. Однако помощь фронту сахалинцы не ограничивали только работой. Они активно помогали государству своими личными сбережениями.

За военное время трудящиеся Северного Сахалина внесли в фонд обороны Родины 456 млн. рублей, 6 килограммов золота, большое количество теплых вещей и обмундирования. Только от личных отчислений комсомольцев и молодежи области в фонд обороны, по далеко не полным данным, поступило около 7 млн. рублей, в том числе свыше 1,5 млн. рублей – на постройку военных самолетов, кораблей, танков, 370 тыс. – на восстановление Сталинграда.

Стрелковая дивизия, где служил красноармеец Товстолуцких, возводила оборонительные укрепления. Почти два года Иван строил доты и дзоты, рыл окопы и другие ходы сообщения. Здесь он получил известие о гибели отца под Сталинградом.

И только в сорок четвертом его как отличника боевой подготовки вместе с пятью сослуживцами направили в пехотное училище в Комсомольске-на-Амуре. Восемь месяцев курсант старался постичь военную науку – побеждать, которая ему так и не пригодилась.

В мае закончилась война, кадровый офицерский состав уже не понадобился, и училище расформировали. Недоучившиеся растерянные бывшие курсанты ожидали своей участи. Командование решило вернуть их на Сахалин. Если бы решение принималось оперативно, тогда они, может быть, и успели понюхать пороху. А так...

– А мы прибыли в Холмск только 28 августа, – восклицает Иван Петрович, – когда уже южная часть Сахалина была освобождена, и война с японцами закончилась.

20 августа 1945 года при противодействии противника в 7 часов 33 минуты высажен десант в Маока (ныне Холмск). Батальон морской пехоты вел бой за восточную часть города, подразделения 113-й отдельной стрелковой бригады под командованием заместителя командира бригады подполковника М. М. Тетюшкина – за его западную часть. К 14 часам город Маока был взят. Противник отошел из города в укрепленный район на Камышовом перевале. Другая часть японских войск отступила по железной дороге на юг и укрепилась на подступах к г. Футомато (ныне Невельск).

22 августа 1945 года 113-я отдельная стрелковая бригада вела бои на Камышовом перевале, который был взят к исходу дня. Четвертый батальон 113-й отдельной стрелковой бригады вел бои за г. Футомато и железнодорожную станцию Экинохара. Геройски проявили себя в этих боях Б. М. Николайчук, В. И. Волков и Е. А. Чапланов.

Вернулся в Холмск. По приезде вместе с товарищем-однополчанином обратились в райком комсомола, где им и предложили поехать в Чехов, на целлюлозно-бумажный комбинат.

Был уже май 47-го. На Чеховском ЦБК их встретил главный энергетик комбината Воронков. Узнав, что у Ивана нет специальности, определил его на ТЭЦ учеником турбиниста. Из русских в турбинном зале работали два-три человека, остальные – японцы.

– Учись у них ремеслу, – напутствовал главный энергетик.

– А как учиться, – улыбается Иван Петрович, – когда мой наставник не знал русского, а я – японского. Изъяснялись жестами да мимикой.

Неизвестно, как бы шло обучение профессии дальше, если бы руководство бумкомбината не решило провести ревизию всего оборудования предприятия, в том числе и ТЭЦ. Естественно, остановили все производство.

– Вот тут-то я и пощупал все своими руками, прочувствовал, что и куда идет, освоил принцип работы оборудования, – поясняет Иван Петрович. – Потом купил нужную книгу по турбинам, которую просто вызубрил наизусть.

Через месяц молодой специалист сдал квалификационные экзамены на помощника, а еще через полмесяца – на турбиниста.

Шли годы, а с ними росла квалификация. Вот уже Товстолуцких трудится старшим машинистом, затем – руководит коллективом турбинного зала ТЭЦ. Так незаметно пролетели четыре десятка лет. Пришло время отправляться на заслуженный отдых, но еще пять лет он работал на комбинате в другом качестве.

Теперь длинными вечерами Иван Петрович вспоминает свою молодость. Хоть она и была трудной, но другой ему не надо.