Просинец

Наступившая коренная зима в полной мере свой крутой нрав выказывает

Наступил январь – зимы государь. После солнцеворота, как гласит народная мудрость, солнце на лето, а зима на мороз поворачивают.

Она окончательно водворилась на просторах нашего островного края. Все ярче разгораются зори. По утрам из-за дальней темно-синей сопки не спеша выкатывается румяное алое солнце.

В старом ельнике благодать – тихо, морозно, ветви деревьев снежистым кружевом оторочены. Зябкое солнце высветило золотисто-коричневые блестки шишек, украсивших седую макушку старой ели.

Свежевыпавший искристый снежок засветился каким-то нежным светом. Особенно ослепителен он в лесу, в голубом переплетении теней. На Руси январь просинцем неспроста называли. Чистая морозная синева небосвода как будто добавляет света.

Крепчающие морозцы загоняют глухарей, рябчиков да куропаток в пушис¬тые сугробы. Птицы ныряют в снег с маху, зарываются в нем и сутками коротают стужу в уютных норках. Там теплее, чем снаружи. Суровый Морозко хмурит заиндевелые косматые брови, стужу нагоняет – зябко!

Но не все боятся грозного деда. Не совладать ему с шустрой таежной речкой. Только у берегов она подернулась ледком.

У переката, где вода не скована льдом, обитает небольшая птичка оляпка – пернатый водолаз. Забавно наблюдать, как оляпка ныряет в студеную воду. Темная окраска пера – под стать струе, сразу пичугу и не разглядишь. Бежит «водолазка» по речному дну, аки посуху. Под водой она помогает себе крылышками. А хвост ей на резких поворотах служит вместо руля. Выныривает пташка из потока почти сухая. С нее как с гуся вода. В клюве – ручейник оцепеневший. Порой ей мелкую рыбешку ухватить удается. Так оляпка возле воды зиму и коротает.

А охотничья тропка-лыжня уводит все дальше в лесную глушь. Вот причудливая заячья вязь нарисовалась. Тут зверек молодую ветку отгрыз, там кору обглодал – свежий след на стволе виден издали. Голод – не тетка!

Грызуну пришлось изрядно пропетлять, чтобы следы запутать. Наконец, он сиганул в сторону и залег на дневку. Следы широкие, но мелкие, значит, лапы уже обросли шерстью и теперь спасают зайчишку от провалов в рыхлом снегу. Здесь, без сомнения, заяц-беляк свои вензеля навертел.

Январская вьюга воет, стужи поддает – долго на одном месте не полежишь. С приростом света и холода прибавились. Наступившая коренная зима в полной мере свой крутой нрав выказывает.

Продрогли в легких берестяных платьицах стоящие на пригорке березки. Но в полдень пригрело солнышко, и они повеселели. Кажется, что кружатся деревца в лесном хороводе. У одной березки ветки свисают, словно косы.

Особенно наряд¬ны лиственницы. Их стволы цвета литой бронзы будто излучают твердость духа и постоянство.

Широко раздвинули свои мощные лапы ели и пихты. Глухари теперь здесь частые гости. Птицы пешком до¬бираются до стволов. Их следы тяжелые, корявые – дает о себе знать глубокий рыхлый снег. Обедать взлетают на ветви, где корма невпроворот. Смолистой хвоей объедаются. После обильной трапезы глухари падают в сугробы. Там теплее и надежнее. Порой дня по три в снежном убежище морозную вьюгу пережидают.

В самую лютую январскую стужу у клестов, поселившихся на верхушках елей, появляют¬ся птенцы. Смолистые, жирные семена шишек – надежная для них пища. А глубокое, теплое гнездо защитит их от мороза.

На можжевельниках далеко заметен таежник-свиристель. Прилетает он к нам лишь на зимовье. Держится с декабря до вешних времен. Любит свиристель ла¬комиться плодами рябины да калины, боярышника да шиповника. И даже от терпкого можжевельника не отказывается. Короче, к лесным плодам хохлатый красавец неравнодушен. И на отсутствие аппетита он не жалуется.

Трудно пройти мимо снегириной стайки. Нахохлившиеся птицы кажутся румяными яблоками на голом рябиннике. Их незатейливая, но искренняя песенка трогает до глубины души. Однако пора красногрудых птиц скоро отойдет, и они покинут наши края до следующей зимы.

Белка в холода стала меньше выскакивать из дупла, в котором устроила уютное гнездышко. Ранним утром рачительная хозяюшка спешит к припасенным с осени кормовым закромам, завтракает и опять забирается в свое теплое жилье. Когда зверюшка сыта, никакой холод не страшен, спит-почивает. В сладкой дреме – бурундуки.

Чутко спит лишь медведь. Шуба и жир его согревают, а на голые стоптанные лапы и подышать можно. Поджал их косолапый к носу, чтобы не отморозить. Так зиму и коротает, если не потревожат. А медведица обзавелась берлогой просторнее. Зимой там появится приплод.

Но даже в студеную пору, как это нередко случается в нашем островном краю, протаивает оттепель. Приободрились городские голуби. Оживили улицы стаи повеселевших воробьев. Как ни свыкались пернатые сорванцы с холодами, а мягкая погода их очень радует. Расчирикались не на шутку. Чувствуют птахи, что весна не за горами.