Полсотни писем с фронта

Слоновая Косточка.

Уроженец Харькова Константин Калашников прошёл всю войну, а его супруга Клавдия ждала его долгие годы с победой. В 1950 году по оргнабору семья приехала на Сахалин и устроилась на постоянное место жительства в Синегорск. Всю пятилетнюю переписку за годы войны супруги сохранили и передали в Государственный исторический архив Сахалинской области. Теперь в личном фонде Константина Калашникова хранятся открытки военных лет, конверты со штемпелями полевой почты, рисунки, фотографии и личные документы. Но основу составляют письма супругов.

Константин Захарович родился в Украинской ССР. Его отец работал дворником, а мать была домохозяйкой. После окончания семилетней школы он получил образование по специальности «техник-строитель». Трудился в Донбассе, откуда был призван на срочную службу, после которой успел снова поработать по специальности. В октябре 1941 года 26-летний Константин Калашников был мобилизован в ряды Красной армии. Первые весточки о себе он присылал Клавдии на открытках ещё из тыла, а вот в конце этого же года он оказался в действующей армии в инженерных войсках, где стал сапёром-понтонёром. Взвод лейтенанта Калашникова обеспечивал переправу войск, то есть они строили и восстанавливали мосты, оборудовали броды.

Каждое своё письмо к жене Константин начинал со слов «Здравствуй, моя родненькая Клавочка». Писал на любом клочке бумаги, который мог найти, где-то письма написаны простым карандашом, где-то цветным, попадаются и пером. Жёлтые страницы, где-то совсем плохо различимый текст, но в каждой строчке — заверения в любви и ни капли жалости к себе, а только забота о молодой жене.

«Клавочка, дорогая моя, сейчас как никогда витают мои мысли возле родного дома, где я провёл свою жизнь, возле тебя, с которой судьба сплела навеки, как ты пишешь…» А молодая жена нежно в письмах называла мужа «Моя родненькая слоновая Косточка».

Константин и Клавдия поженились в 1941 году, перед самой войной, пожить вместе толком и не успели. Но писали друг другу регулярно, и каждый ждал письма. Женщина рассказывала, как подготовилась к зиме, сколько заготовила дров и припасла овощей. Делилась и нехваткой еды, болезнями. Рассказала, как на вокзале у неё вырвали сумочку со всеми документами, а восстановить их будет непросто. В тылу ей жилось тяжело: из писем следует, что она распродала мебель, кое-какие вещи, чтобы хоть как-то выживать.

«Костик! Мне сейчас очень плохо, был врач, сказал кажется брюшной тиф. Точно скажет через три дня… у меня на работе умер один здоровенный инженер от тифа. Костик, родненький ты мой…Страшно… хотелось увидеть тебя хотя бы раз…один разочек и потом и умереть можно»

Константин беспокоился за жену, высылал деньги. Старался её не огорчать, понимая, что ей не сладко, и приукрашивал в письмах действительность. «Я жив-здоров, чего и тебе желаю. Живу я хорошо», «Одеты тепло, кушать хватает».

Проклятая война.

По мере того как шла война, Константин лишь мимоходом указывал места, где находилась его часть — все письма проходили строгую цензуру, нельзя было описывать боевые действия, передвижения и многое другое. Но о радостных моментах удачных операций он всё рассказывал: «Пишу письмо на ходу. Движемся очень быстро, немец удирает так, как никогда не удирал. Успех у нас очень большой. Счастливая минута освобождения всей нашей родины от немецко-фашистских захватчиков приближается… Где будут нагонять меня твои письма, не могу знать. Что творится у нас — это не опишешь…».

В 1942 году во время немецкой оккупации Харькова погибли родители Константина, а брата Николая угнали в Германию, больше известий о нём никогда не было. Клавдия же переехала из родного села в Харьков, где пережила оккупацию. Связь супругов прервалась, они потеряли друг друга и нашли только в ноябре 1943 года.

Потом их переписка практически не прерывалась. Они выясняли отношения, высказывали обиды друг другу, если получали короткие письма. Говорили даже о детях, которых у них так и не было. Клавдия сетовала, что хочет увидеть мужа, и звала его приехать и повидаться, но понимала, что это невозможно, потом оправдываясь в письмах. Константин ей писал: «Какие бы были у меня мечты о встрече с тобой… Клавочка, я тебе писал, что это явление временное. Когда-то же наступит тот счастливый миг, который я жду уже пятый год…» Но есть и такое: «Я раньше окончательного разгрома немецких гадов домой не приеду. Пока всё, что от меня потребует Родина, что требуют от меня мои старички за свою преждевременную смерть, не выполню — я не приеду ни на час, ни на миг. Когда всё закончу, когда отплачу с лихвой — тогда жди, сам примчусь без вызова». И женщина ждала, описывая в письмах радость от полученной весточки от мужа. Отсылала ему собственные рисунки, изображая на них их вместе.

И жизнь продолжается.

И вот пришёл долгожданный День Победы. Клавдия писала мужу: «Поздравляю тебя, мой любимый Косточка, с долгожданным днём окончательной победы над врагом!!! Твой родной Харьков шлёт тебе привет и благодарность за весь твой пройденный, с такими трудностями путь… путь, который привёл к такому желанному всем русским народом концу!!!». Она рассказывала, как ликовали люди, и говорила, что невозможно описать радость и чувства народа после объявления о Победе, о том, что люди выходили из домов и шли на центральную площадь, чтобы разделить радость.

Константин Калашников встретил Победу в Германии. Добирался домой он тяжело и долго. Клавдия его разыскивала, написав 10 марта 1946 года начальнику, по письмам неясно какому, с просьбой дать информацию о супруге, от которого не было известий три месяца.

Но Косточка вернулся к своей родненькой Клавочке, и они прожили долгую и счастливую жизнь. После демобилизации сначала переехали из Харькова в Сумскую область, а потом на Сахалин. Константин Калашников похоронен в Синегорске.

С войны он вернулся капитаном. Командовал взводом 18-й сапёрной и 6-й отдельной инженерно-сапёрной бригадой Брянского фронта, Центрального фронта, был командиром 64-го легкопереправочного парка, инженерно-сапёрной бригады 65-й армии Белорусского, 1-го и 2-го Белорусского фронтов и Северной группы войск. Участвовал Константин Захарович в форсировании Десны, Днепра, Бута, Вислы, Одера, в освобождении Варшавы. С конца 1944 года по август 1946 в составе оккупационных войск находился за границей, в Польше и Германии.

Справка

Мы начинаем проект «Письма с фронта» к 80-летию Победы в Великой Отечественной войне. Если в вашей семье сохранились весточки от участников и вы готовы поделиться их историями на страницах нашей газеты, то мы ждём ваших звонков по номеру телефона редакции: 8 (4242) 46-15-33.