Вершина с характером

Бывалые туристы покоряли Августиновича и еще четыре «тысячника» за сутки…

Следы крупных зайцев

О горе Августиновича в последнее время мне приходилось слышать очень часто. В новостях и разговорах бывалых туристов то и дело мелькало это название. Кто-то покорял ее вместе с еще четырьмя «тысячниками» южной части Сусунайского хребта всего за сутки лыжного похода, кто-то не мог дойти до нее тем же маршрутом из-за плохих метеоусловий…

Поняла я из этих разговоров одно: подняться на эту гору путешественникам в снежное время непросто ¬– Августиновича требует уважения к себе и отнимает много сил у смельчаков. Кстати, ее высота составляет 1035 метров.

У меня не было соблазна тягаться с матерыми путешественниками, куда мне до них… Но интерес к этому месту подогревался, тем более что организаторы туристического объединения «Адреналин» планировали восхождение…

Поскольку несколько раз поход срывался из-за неблагоприятных погодных условий, пришлось ждать. И погода смилостивилась ко второй декаде апреля, несказанно обнадежив туристов.

Из весны – в зиму

После недолгих обсуждений решено было идти двумя группами: одна выступала в субботу и планировала ночевку. Вторая выходила в воскресенье с утра, «брала след» первой группы, догоняла ее, и уже объединенный состав туристов поднимался на Августиновича.

Я не рискнула пойти в поход с ночевкой, но однодневное путешествие упустить не могла.

Утром в воскресенье мы выдвинулись на машинах в Новоалександровск. Потом добрались до дачных участков, и уже пешком на лыжах-снегоступах все дальше и дальше в лес...

Несмотря на раннее время, солнце было по-весеннему ласковым. Причудливые утренние тени рисовали замысловатую паутину на осевшем рябом снегу, образовывая лесное кружево. Чем дальше мы уходили в лес, тем чище был снег. Ручьи и речки этой малоснежной зимой очень поздно замерзли, некоторые совсем не уходили в зимний сон, зато оттаяли и вскрылись довольно рано.

Было у нас опасение, что это обстоятельство может усложнить задачу, и нам придется форсировать водные преграды, подыскивая подходящие места для бродов. Но нам несказанно повезло – ручей, вдоль которого мы шли, имел много вполне проходимых снежных мостиков. Чем мы и пользовались.

А поскольку шли с опытным проводником, да еще и по следам товарищей, проторивших нам путь днем ранее, – удавалось еще и любоваться окружающей природой. Вот параллельно с нашей тропой тянется аккуратная цепочка лисьих следов, там, среди стволов деревьев, хороводили зайцы. Судя по следам, крупные были звери, даже лиса не потревожила их, прошла мимо. Вдоль ручья в снегу прорыта небольшая траншейка, то спускающаяся к воде, то вновь выныривающая на снежный мостик через ручей. Видимо, здесь гулял какой-то очень любящий воду зверек.

Путь до лагеря друзей-«ночевочников» показался нам совсем недолгим. Почувствовав запах дыма, мы догадались, что дошли. Радостные возгласы приветствий окончательно разбудили окрестности подножия горы Августиновича.

Ночевать зимой в лесу мне не доводилось. Из рассказов туристов я знала, что спят они в снежных норах, особым образом вырытых и устланных хвойными лапами. В таком убежище можно заночевать, не боясь сильно замерзнуть. Конечно, я полезла внутрь норы: там оказалось вполне уютно, пахло хвоей. Уж не знаю, каково в ней спать, но покидать нору не хотелось.

Второе ночное укрытие представляло собой обычную ямку с навесом из того же лапника. Сквозь ветви проникал солнечный свет, и, наверное, спать там было не так уютно, как в настоящей норе. Но ничего не поделаешь – снежный покров позволил ребятам вырыть всего одну полноценную «избушку».

Немного погодя объединенная группа начала восхождение на гору. Надо отметить, что из леса, откуда мы взяли старт, разглядеть гору во всем ее величии не представлялось возможным. Мы топали по лесу вдоль распадка, понемногу набирая высоту: мне показалось, что подъем на всем известный пик Чехова круче и сложнее. Снег становился все белее, лес – реже, и, наконец, мы вышли к лавиносбору. От окружающей белизны, усиленной солнечным светом, перед глазами запрыгали фиолетовые «зайцы». Пришлось терпеть, потому что очки я неосмотрительно забыла.

Найдя подходящее местечко для отдыха, мы решили устроить небольшой привал. Погода баловала, снег умилял своей абсолютно зимней чистотой, на горелке поспевал кипяток для походного чая… В такие минуты чувствуешь себя абсолютно счастливым человеком и немножко жалеешь тех, кто в это же время дышит весенней пылью в городе, оставшемся там, далеко внизу… Нашлись даже смельчаки, решившие позагорать под весенним солнышком. Но привал был недолгим, и мы пошли дальше. Склон стал круче, и заметно похолодало, хотя солнце светило по-прежнему ярко. Временами налетал довольно холодный ветерок, да и снежный покров был чем выше, тем суровее. Переход из весны обратно в зиму оказался внезапным, но нас не испугал. Мы еще не отвыкли от зимних лазаний по горкам.

Еще немного карабканья по снегобетону – и мы выползли на хребет. А здесь – настоящая зима! Вокруг – затейливый музей ледяных фигур, да таких, что мы сразу превратились в постоянно фотографирующих японских туристов. Пытались запечатлеть все – каждый затейливый замерзший кустик и сфотографироваться у всех снежных «инсталляций». Ползали вокруг ледяшек и снеговиков в поиске удачного ракурса. Туристы – те же дети, любопытные и непосредственные… Вот что делает мать-природа с серьезными в обыденности людьми.

Ускорить спуск

В общем, основной подъем закончился. Всего-то и осталось – дойти по снежной целине с парой-тройкой несерьезных возвышений до самой вершины. Но этот отрезок пути и оказался самым сложным. Один холмик, другой… Не это ли вершина горы Августиновича?.. Еще один холм… Да когда же?! И вдруг пейзаж сменился, и перед нами возникло Охотское море! Мы добрели! Ура! И уже не раздражают порывы ледяного ветра, и смелая туристка решается сфотографироваться в маечке…

У меня тоже возникло желание скинуть лишнюю одежку, но умиротворенная расслабленность от достижения цели и природная лень быстро растворили этот порыв.

Мы сфотографировались для доказательства покорения вершины и отправились в обратный путь. Снова холмы, снова снежная долина с ледяными фигурами, холодно, да и идти вниз оказалось сложнее, чем подниматься. Западный склон уже серьезно прогрело апрельское солнце, так что он слегка подтаял.

Решили ускорить процесс спуска с горы – скатиться. Сначала показалось страшновато. Потом вошли во вкус, стало весело. Переход из зимы в весну стал такой же неожиданностью, как и обратные ощущения на подъеме. Резко потеплело, снег подтаял и отяжелел. И чем ниже мы спускались, тем тяжелее было скатываться.

И все-таки это чертовски здорово – за каких-нибудь пару секунд перепрыгнуть из одного состояния в другое. Тем более что менялись не только времена года, но и мы, когда на некоторое время превращались из взрослых в бесшабашную ребятню…

Но крутые склоны закончились. Мы побрели лесом. Прогретый, он наполнился ароматом березового сока, хвои и еще какими-то совершенно невероятными запахами. И этот волшебный коктейль, казалось, можно не только вдыхать, но и пить – настолько густым был воздух.

Снова донесся запах дыма от костра – значит, ночевочный лагерь где-то рядом. Отдыхали долго. От горячего чая с лимонником и разнотравьем разморило. Организм дал понять своей хозяйке, что он устал. «Потерпишь», – прошептала я про себя.

Наконец, лагерь свернут, и мы потопали в обратный путь – к начальной точке нашего пути, дачному поселку, к машинам. Казалось, что кто-то нарочно растягивает нашу тропинку. Тот путь, который мы легко пробежали утром, показался втрое длиннее. Когда показались припаркованные авто, все внутри чуть ли не взвыло в диком восторге.

В общем, гора Августиновича, названная в честь русского врача Фомы Матвеевича Августиновича , исследовавшего условия жизни каторжан на нашем острове, встретила не самых матерых путешественников очень радушно. Наш поход был не покорением вершины с характером, а вполне мирным восхождением с массой позитивных эмоций и восторга от единения с природой – такой неожиданной и несущей массу открытий для «чайников»-походников вроде меня.

Осталось лишь благодарить Августиновича за благосклонность…