Враново племя

Однажды забрался в глухой хвойный лес, какие еще встречаются в нашем островном крае. Ощущение такое, будто сейчас со скрипом расступятся вековые деревья, и на сумрачной прогалине появится избушка на курьих ножках с верным стражем – древним мудрым вороном.

Только успел подумать, как на высоком суку старой сухой пихты замечаю силуэт крупной черной птицы. Она сидит так неподвижно и сосредоточенно, словно важный жизненный вопрос решает!

За такое поведение ворона стали величать в народе вещим. Однако в канву ценных наблюдений частенько вплетались мистические объяснения. Утверждали, что встреча с вороном не предвещает ничего хорошего: заметил его – скройся от дурного черного глаза.

Нечастые крики, порождаемые вороновым горлом, слух, конечно, не ласкают, но они лишены всякой магической силы.

Его ближайший родственник – ворона – птица горластая. Только кричит она не ради собственного удовольствия. Давно замечено, если ворона сидит утром на верхушке дерева и каркает – к вьюге. Птица чувствует ненастье гораздо раньше нас.

Своеобразным барометром ей служат… блохи. Зловредные козявки чутко улавливают хитиновой оболочкой малейшие изменения влажности воздуха и норовят поглубже схорониться под черными перьями, изрядно тем самым донимая птиц.

Перед резким ухудшением погоды пернатым синоптикам поневоле становится, очевидно, так лихо, что они не знают, куда бы себя деть. Они усиленно купаются в снегу, чтобы избавиться от досужих нахлебников-кровососов. Предчувствуя ветер, ворона прячется на нижние ветви деревьев да поближе к стволу.

А если стая неспокойна, «каруселит» в небе – жди снег. Видимо, тревожатся птицы за места кормежки: а что если укроет их метелица белым покрывалом. В это время черные птицы перебираются поближе к жилью человека. Здесь проще пропитаться: разыскать корм среди мусора или, на худой конец, стащить что-нибудь из съестного.

Вспоминается недавно увиденная сценка. С головой залезла в пушистый снег у обочины дороги рыжая дворняга. По радостно вилявшему хвосту стало понятно: что-то вкусное учуяла. Так и есть, добычу вытащила. Уж совсем перекусить собралась, да зачем-то снова нырнула в сугроб…

Черной тенью с тополиной ветви метнулась ворона – и собачьей добычи как не бывало! Вылезла псина, отряхнулась от снежной пыли, глядь, а воровка на столбе сидит. Она оказалась не такой глупой, как в известной басне: крепко добычу в клюве держит, не проворонит.

В смышлености черных птиц убеждаешься всякий раз, когда видишь, как прирученные воронята прекрасно понимают человека. Один такой – Яшка любил прогуливаться со своим хозяином. Случалось, что тот останавливался поговорить с приятелями, и Яшка всякий раз дергал своего опекуна за брючины, недовольно скрипел, что можно было перевести примерно так: «У тебя появились др-р-рузья кр-р-роме меня? Некр-р-расиво, бр-р-рат, некр-р-расиво!»

Находясь в хорошем расположении своего птичьего духа, Яшка ловко развязывал всем шнурки на обуви, а потом косился блестящим глазом: вот, дескать, какой я умный!

Повзрослев, озорной «подросток» превратился в большеклювого нескладного увальня и куда-то исчез. Сомнительно, чтобы дикие сородичи приняли не знающую законов стаи «белую» ворону. Видимо, придется ему коротать отшельником несладкий век.

Вороны – птицы общественные. Кроме периода любовных игр и высиживания яиц, они всегда держатся стаями. Даже на ночлег куда-то дружно улетают, едва начнет смеркаться. А ранним зимним утром снова наводняют городские дворы и скверы.

Черные птицы вряд ли украшают города и села. Но способствуем их неумеренному размножению мы сами, создавая обильные места кормежки. А вороны лишь добросовестно выполняют работу мусорщиков и санитаров. Стоит ли их за это ругать?

Автор: Александр Абросимов