Хочу рассказать об одном процессе, который наглядно иллюстрирует замечание президента России. В Углегорский городской суд с иском к местной жительнице Л.Ищенко обратился А. Бубело. Процесс состоялся 23 июля с.г. Я не собираюсь оспаривать верность принятых судом решений. Меня удивляет сам порядок их принятия.
Как следует из жалобы Л.Ищенко, 15 июля с.г. к ней позвонила секретарь Углегорского суда и сообщила, что ей оттуда направлялись два письма, одно из которых вернулось обратно, и уведомила: 23 июля в 9.30 состоится беседа по иску А.Бубело о возмещении и компенсации морального вреда. Ответчица этих писем не получала и поэтому на следующий день, 16 июля, обратилась на почту г. Шахтерска. Там ей выдали одно письмо с определением судьи В. Доманова о назначении дела к судебному разбирательству. В этом же письме находилось уведомление, что 23 июля состоится беседа и рассмотрение искового заявления. При этом Ищенко так и не получила копию искового заявления, как полагается по закону.
В назначенный день ответчица не смогла прибыть в суд в связи с тем, что у нее было высокое давление и она находилась на больничном с 21 июля. Об этом она 23 июля лично уведомила судью, позвонив ему по телефону.
В решении, которое у меня имеется, судья указывает, что на судебное заседание Л.Ищенко вызывалась, но не явилась, хотя извещена была надлежаще. При этом в день вынесения решения (23 июля) председательствующий судья направлял запрос заведующей поликлиникой г. Шахтерска – находится ли Л.Ищенко на больничном. Ответ о том, что ответчица действительно болеет, был отправлен 29 июля.
Отсюда можно сделать вывод: ответчица действительно уведомляла судью о том, что находится на больничном. Полагаю, судья понял необходимость установить истинную причину неявки ответчицы в суд. Потому и послал запрос. А ответ на него был получен не ранее 29 июля. Значит, в период между этими датами судья В. Доманов не мог выносить решения, пока не установлена причина отсутствия ответчика. Потому что Гражданско-процессуальный кодекс дает возможность ответчику высказать свои требования и возражения – чтобы в случае несогласия с заявленными в исковом заявлении требованиями заявить о них в судебном процессе. Иначе не соблюсти равенства сторон.
В том же кодексе (ч.3 ст.167) говорится, что суд вправе рассмотреть иск в случае неявки кого-либо из лиц, участвующих в процессе и извещенных о месте и времени судебного заседания, если ими не представлены сведения о причинах неявки или суд признает причины их неявки неуважительными. Всего-то и надо было, чтобы соблюсти предписанный законом порядок: перенести рассмотрение искового заявления и рассмотреть дело с участием Л. Ищенко.
Насколько все описанное выше стыкуется с требованиями нашего основного закона – Конституции РФ и других законов? Как быть с законодательными положениями, которые обязывают судью соблюдать установленные законом гарантии равенства прав участников судебного процесса? И с тем, что принятие решений судом должно гарантировать эффективное восстановление нарушенных прав, утверждать в обществе уверенность в справедливости, беспристрастности и независимости суда?
А ведь при вступлении в должность судьи произносят клятву: «Торжественно клянусь честно и добросовестно исполнять свои обязанности, осуществлять правосудие, подчиняясь только закону, быть беспристрастным и справедливым, как велят мне долг судьи и моя совесть».
Золотые слова. Но только на бумаге. А что выходит на деле?
депутат Собрания Шахтерского городского поселения,
Углегорский район.