История и странности: вспоминаем 8-летнее банкротство рыбокомбината «Островной» на Сахалине

Наш портал уже рассказывал о том, что при собственном банкротстве ЗАО «Рыбокомбинат Островной» продал созданному позже ООО «Рыбокомбинат Островной» почти всю свою недвижимость на Курилах всего за 15 млн рублей. А судебные инстанции подтвердили законность этой сделки. «С молотка» ушли 32 объекта в селе Малокурильском. Это шесть земельных участков общей площадью больше 100 тысяч квадратных метров, склады, коптильни, гаражи, холодильники, насосная станция, котельные, два пирса, хозблоки и другие административные здания.

Между тем, рыночная стоимость имущества была, как следует из определения суда от 24 июня 2016 года (когда начиналось банкротство) — 196 млн 578 тысяч рублей. Суд по банкротству близится к завершению: заседание по результатам конкурсного производства назначено на апрель 2025 года. Пока есть время, попробуем разобраться, как образовался столь резкий разрыв в установленной судом и «продажной» цене имущества рыбокомбината, а также отметим другие странные совпадения этого бесконечно долгого банкротного дела.

До банкротного спора не все дожили

Итак, началась вся эта история в 2016 году, когда заявление о банкротстве ЗАО «Рыбокомбинат Островной» в Арбитражный суд Сахалинской области подала налоговая служба. Сначала судья по делу Евгения Бадмаева ввела процедуру наблюдения за рыбокомбинатом, а в мае 2018-го признала его банкротом.

Конкурсным управляющим суд утвердил Сергея Павлова. Среди заявившихся за взысканием долга кредиторов оказались ООО «Якорь» (в пользу которого было заложено имущество «Островного»), «Промсвязьбанк», Сбер и компания «Элес-Восток».

После продажи в 2018 году залогового имущества всего за 15 миллионов компании-тезке (ООО «Рыбокомбинат Островной») конкурсный управляющий «Якоря» Андрей Лобкин потребовал признать сделку недействительной и  — вернуть все имущество в конкурсную массу ЗАО для расчета с кредиторами. А Павлов — привлечь к субсидиарной ответственности экс-директоров Наталью Кашкарову и Михаила Тамарова, а также владельца (и единственного акционера) рыбокомбината Юрия Белкина, взыскав со всех троих ни много ни мало — 2 миллиарда 91 миллион 853 тысячи рублей!

На этом, заявил Павлов, настаивал и «Промсвязьбанк». Однако до этих требований дожили не все участники дела. Напомним, что в отношении экс-директора рыбокомбината Кашкаровой и его владельца Белкина были заведены уголовные дела. В 2018 году Южно-Курильский райсуд приговорил Кашкарову по статье 199.2 УК РФ (сокрытие денег от взыскания налогов) к году условно. При том, что даму обвиняли в незаконном выводе с рыбокомбината 113 миллионов рублей, приговор на удивление «добрый».

Белкина обвиняли в том же сокрытии, да еще и по статье 159 УК РФ (мошенничество). Уголовные дела (с многочасовыми обысками, допросами, выемками документов) обвиняемые зачастую переносят тяжело, ведь речь идет о годах их дальнейшей жизни, а иногда и физическом выживании. В суде стало известно, что в 2020 году бывший гендиректор Тамаров скончался, ему было всего 60 лет. Наследства (официально) он не оставил, поэтому после получения судом справок из ЗАГСа и УМВД производство по нему судья прекратила.

Белкин же в начале банкротства пустился в бега и был объявлен в Международный розыск. А прописанная в подмосковной деревне Кашкарова после приговора в суде по банкротству не появлялась.

В тайном завладении рыбокомбинатом обвинили Сбер, но доказать это не удалось

Тогда судья привлекла к делу двойника — ООО «Рыбокомбинат Островной». А в начале 2024 года, когда выяснилось, что уже пойманный Белкин банкротится — его финансового управляющего Анатолия Феденко. От Павлова судья требовала «железных» оснований для привлечения к субсидиарке Кашкаровой и Белкина. Вероятно, у Белкина не все гладко шло с организацией работы ЗАО «Рыбокомбинат Островной» (либо были объективные трудности), потому что неожиданно в банкротном деле всплыла шокирующая «деталь».

Павлов докопался до информации, что в 2011 году между Белкиным и Сбером был заключен договор залога ценных бумаг. По нему, банк получил в залог 3 тысячи акций номиналом 5 тысяч рублей. Получается, еще с начала банкротства ЗАО «Рыбокомбинат Островной» владельцем его ценных бумаг, а значит, контролирующим лицом (бенефициаром) является Сбер, доложил суду конкурсный управляющий. И попросил привлечь солидарно к субсидиарной ответственности Кашкарову, Белкина и …Сбер.

Судья Бадмаева и привлекла Сбер соответчиком к рассмотрению спора по субсидиарке. Сбер быстро запротестовал против привлечения к субсидиарной ответственности, то есть выплатам по сотням миллионов долгов рыбокомбината. От его юристов поступил отзыв, будто заявление Павлова необоснованно. Мол, документы, на которые ссылается конкурсный управляющий, не свидетельствуют о контроле Сбера за рыбокомбинатом.

«Банк являлся исключительно залогодержателем акций должника, все права акционера осуществлял залогодатель. Конкурсным управляющим не доказана совокупность условий для привлечения банка к субсидиарной ответственности», — заявляли сберовские юристы.

При долге более 2 миллиардов рублей на счетах комбината — 89 тысяч

Павлов же принялся обосновывать субсидиарку. Кашкарову он «пожалел»: мол, до 2015 года она и не обязана была подавать заявление о банкротстве ЗАО «Рыбокомбинат Островной» — никаких признаков не было. А потом не стало на то полномочий.

В доведении рыбокомбината до банкротства конкурсный управляющий винил Белкина: именно он принял управленческое решение о заключении кредитного договора со Сбером (для финансирования работы рыбокомбината), обязательства по которому не смог исполнить. Мол, именно с одобрения Белкина Кашкарова в интересах кредитора — ООО «Элес-Восток» и в ущерб другим кредиторам (Сбера и ФНС России) продала этой компании 9 зданий на 84 млн рублей. А рыбокомбинат из-за этого не смог отдать 300-миллионный долг Сберу.

Из отчета внешнего управляющего от 2018 следует, что общая сумма требований кредиторов ЗАО «Рыбокомбинат Островной» — аж 2 миллиарда 90 миллионов рублей. А на счетах комбината — 89 тысяч. Так что свои деньги мало кто сможет получить. Получается, Белкину бы и рассчитываться…

Срок давности пропущен — «никто ни в чем не виноват»

Между тем, конкурсный управляющий «Якоря» Лобкин озвучил «хитрость», благодаря которой кредиторы «остались с носом». Он выяснил, что в объявлении о продаже имущества ЗАО «Рыбокомбинат Островной» открыто сказано, что все оно — и здания, земельные участки — находится в залоге у ООО «Якорь». При этом имущество продается одним лотом, что и привело к сужению круга покупателей и уменьшению цены.

«На момент проведения торгов в реестре недвижимости содержалась доступная всем участникам запись о залоге. Во всех публикациях о торгах указано, что отчуждается залоговое имущество! Условие, что продается арестованное имущество, имело существенное значение для правильного определения его цены», — заявил Лобкин. Кроме того, конкурсный управляющий «Якоря» полагает, что первым 15 миллионов предложило ООО «Сахалинский регион», так что договор с ООО «Рыбокомбинат Островной» заключен без оснований. Но все это без толку: судья отказала Лобкину в его требовании признать торги и договор о продаже имущества недействительными.

Затем в банкротном деле, наконец, проявились Кашкарова с Белкиным. Оба заявили о пропуске срока исковой давности по субсидиарке. И судья Бадмаева, оценив все обстоятельства и доводы сторон, сделала вывод о том, что оснований для удовлетворения требований к обоим по субсидиарке уже нет. В требованиях же к Сберу судья отказала из-за отсутствия оснований.

В общем, и Лобкин, и Павлов зря старались: получилось почти как в старой песенке — «никто ни в чем не виноват». Мало того, Бадмаева признала действия Павлова по «формальной подаче заявления о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности» незаконными.

Что ж, подождем апрельского заседания суда, где запланирован отчет конкурсного управляющего. Станет ли оно завершающим, прогнозировать сложно.