Путем каторжным: как сотрудники УФСИН пробежались по Сахалину (ВИДЕО и ФОТО)

Сотрудники федерального и сахалинского управления ФСИН устроили автопробег Южно-Сахалинск — Александровск-Сахалинский, посвященный 125-летию книги «Остров Сахалин». Корреспондент РИА «Сахалин-Курилы» Сергей Суханов пробрался в один из автомобилей и рассказывает о том, как нынешние тюремщики прошли путем бывших арестантов. 

Патриоты в пене 

Старт автопробега пришелся ровно на тот момент, когда черные тучи тайфуна «Джеби» нежно и крепко обняли южную часть острова. Непроглядный ливень, темнота и сумасшедше беснующееся море, словно по задумке неизвестного режиссера, создавали антураж, воспроизводя мерзкую чеховскую погоду во всей красе. Правда, отправились мы по следам писателя, врача и корреспондента не на собаках, а на отечественных UAZ Patriot. Блестящие латинскими надписями российские упряжки со своей задачей справились неплохо, хоть и были не раз изруганы извозчиками за угрюмый нрав и скверную заводскую сборку.

Окропленная святой водой и взявшая в путь сразу двух церковных батюшек команда УФСИН проходила путь удивительно удачно: например, участок дороги в Макаровском районе размыло ко всем чертям примерно через полчаса после проезда колонны - видимо, небесное руководство с просьбой пропустить команду силовиков ознакомилось внимательно.

Первые остановки: село Взморье, бутербродный перекус под ливнем и стоянка у бушующего моря - оно горделиво демонстрирует буйный нрав столичным гостям, наползая пеной на берег. Буквально за несколько секунд его щупальца схватывают автомобильные колеса и приходится экстренно эвакуироваться. Позже посетители местных форумов, увидев фото с этой стоянки, будут причитать: мол, и на имущество государственное силовикам плевать, и водный кодекс нарушают.

Завершается автопробег вкусным ужином из ухи и чилимов в полузаброшенном селе Дуэ. Из интересного: население - сорок человек, действующих домов - два, перспектив - ноль. Скоро село, как и многие другие бывшие рабочие поселки, расселят. Когда-то здесь была крупная советская шахта, а ещё раньше заключенные добывали уголь и таскали его до поста Александровского тачками и на собственном горбу. Для удобства прорыли тоннель через мыс Жонкиер, который стоит до сих пор: вход в него с южной стороны, правда, меньше месяца назад частично завалило скальными валунами. Но пролезть можно. Говорят, рядом и по сей день закопаны кости каторжан. Погибших при строительстве часто хоронили где придется.

Тоннель невыносимых страданий 

Финальная точка - Александровск-Сахалинский. Чехов здесь тоже суперзвезда. В его честь названа улица, ему посвящён музей и в городе сразу два памятника: бюст и невыносимо тощий литератор, грустно взирающий с постамента куда-то на север.

Другая персона, за которую очень долго сражаются александровцы - Софья Блювштейн, она же Золотая ручка.

- Девяносто процентов, что она у нас похоронена. В Москве есть памятник, но это фикция, есть записи, что Сонька вернулась на Сахалин и умерла здесь от простуды, - уверенно доказывает экскурсовод Денис Шведчиков.

Тело и могилу легендарной воровки никто, конечно, не нашел, но почти настоящая Сонька злым взглядом встречает посетителей типологической постройки. Здесь же личные вещи каторжан, предметы мебели тех лет и многое другое.

- Моя прапрабабушка жила в Ленинградской области. Её муж вступил в интимную связь с помещицей. Естественно, ей посоветовали, моей прапрабабушке, сжечь поместье. Она и сожгла, за это её, значит, сослали на каторгу, - очень душевно рассказывает парень историю своей семьи. - Добиралась сюда обозами, на повозках и пароходом. Именно пароход ей очень запомнился - потому что на пароходе умер её грудной ребенок. Вообще, когда человек умирал на корабле, его должны были скинуть за борт. Ей было жалко, она долго не могла оправиться, не соглашалась. Но капитан судна, увидев за бортом акул, все-таки скинул труп ребенка им, - фаталистично заключает Никита.

Подобными мрачными оттенками обрамлено большинство историй о прошлом села - и про людоедство есть, и про пытки. Самое светлое воспоминание, конечно, об Антоне Павловиче.

- А тот дом, где Чехов был, и сейчас стоит, - вступает в разговор и делится ценной информацией Лариса Александрова, учитель ОБЖ и хранитель музея. - Он переночевал у Веры Вениаминовны Ивановой, она в своих записях рекомендует его как доброго и отзывчивого человека. Было холодно, метель, семья Веры приютила Чехова, а под утро её муж Маркел отвез его на собаках в соседнее Палево.

- Нескучно тут нам, есть чем заняться. В футбол постоянно играем. Сейчас появилась возможность профессию получить, записался, буду сварщиком, - говорит Юрий.

За стенами смирныховского острога можно освоить около десятка специальностей. По идее занятия и увлечения помогают перевоспитаться, но ответ на вопрос, почему Юра попал за решетку уже во второй раз, он дать не может. Но обещает после отсидки вновь не возвращаться.

Можно в казённом доме также прокачать религиозный скилл: для дел духовных тут есть молельные комнаты для мусульман и мини-храм. При необходимости священник может прийти прямо в штрафной изолятор, если вдруг потребность поговорить с Богом возникла именно там. Буддистов и синтоистов, правда, обделили, но такие, слава Кришне, пока сюда не попадали. Увлечься радикальными течениями также не позволят: вся литература проходит строгий контроль на соответствие законодательству РФ. 

Ревнивая каторжанка и Чехов на собаках

Дальше место повеселее - село Кировское. Примечательно оно тем, что его когда-то посещал Чехов. Поселение приличное: выглядит опрятно, есть детские площадки и даже целый скейт-парк. А вот 120 лет назад здесь было не так симпатично. Именно тут стояла знаменитая Рыковская тюрьма, известная своими особо жесткими условиями (побег с последующим использованием сообщника в качестве обеда применялся здесь особенно часто). Здесь же случилась когда-то трагедия, описанная Пикулем в «Каторге» - когда японцы обезглавили то ли 150, то ли 300 местных жителей.

Сейчас кировчане охотно раздают гостям местные реликвии - глиняные кирпичи с литерами РТ («Рыковская тюрьма»). Таких экспонатов тут очень много, а для более редких существует музей, который вот-вот должен переехать в собственное здание. Здесь собраны десятки предметов - это, в основном, вещи каторжан, детали старого оружия и различные документы. Его главной достопримечательности, впрочем, всего четырнадцать лет. Школьник и потомок каторжан Никита Кондрашин активно помогает музею и селу, возглавляет местную пионерскую организацию и знает примерно тысячу историй о своих предках.

Тюремные лестницы 

Следов былых каторжан пока не было, а вот с обитателями тюрьмы современной мы встретились в исправительной колонии поселка Смирных. Это система ветхих строений с кривыми лестницами («так и поверишь с такими пролётами, что сами падают», - едко комментирует споткнувшийся на лестнице участник автопробега) и скрипящими на ветру бараками. Тем не менее, она может похвастаться приличной столовой и вполне уютным домиком длительных свиданий. Заслуживший часы отдыха заключенный Юрий смотрит на казенном DVD-плеере кино про темнокожих бандитов, пока его жена и ребенок, испугавшись журналистов, прячутся за соседней дверью.

- Чехов, он ведь великое дело сделал своим «Островом Сахалин», - уверен один из руководителей местного УФСИН Алексей Шматков. - Для гуманизации всей этой тюремной системы. Отменили много разных пыточных наказаний, улучшили жизнь заключенных по всему миру. Это поэтому наша задача сейчас такая - не наказать преступников, не заставлять их страдать. А перевоспитать. Обучить чему-то, может, дать специальность, подготовить к возвращению в общество, чтобы они с ясной головой в него вернулись, - с жаром завершает свою тираду Алексей.

Ему почему-то хочется верить.