В защиту интернет-сленга

В этом году Институт имени Виноградова добавил в словарь целых 657 новых слов. Теперь там значится много интернет-выражений вроде «тиктокера», «лички», «движухи», «стрима» и даже «смарт-часов». А ещё официально закрепили слова, связанные с последними событиями, например, «СВО», «беспилотники» и «оперативные штабы». Даже некоторые старые слова немного поменяли написание: теперь можно писать миллион и миллиард как «мильон» и «мильярд».

Противники таких изменений часто говорят, что заимствованные слова — это «мусор», загрязняющий правильную речь. Хотелось бы возразить: как показывает практика, лишние термины не остаются в языке надолго, в крайнем случае становятся историзмами. Зато те, что задерживаются, отражают актуальную реальность.

Так, почти одновременно с появлением новых профессий, явлений и ощущений появляются обозначения для них. Так возникли «блогер», «нейросеть», «кринж», к которым быстро адаптируются дети и немного медленнее привыкают взрослые.

Ещё сложнее дело обстоит с современными терминами, закреплёнными на уровне орфографического словаря. Мнения людей на этот счёт разделились. Кто-то радуется новому, а кому-то кажется странным видеть слово «движуха» рядом с более классическим «оперштабом». Ведь мы привыкли думать, что язык — это такая строгая структура, где всё должно быть чётко и правильно, «литературно».

Лингвисты понимают, как важно учитывать современные тенденции языка, регулярно обновлять орфографические и грамматические рекомендации. Стоит помнить, что язык представляет собой в первую очередь инструмент, созданный людьми и для людей. Мы используем новые слова каждый день, благодаря чему говорим проще и быстрее. Неологизмы помогают нам называть явления, которые раньше просто не существовали, и без этих слов общение оказалось бы неполным. Именно поэтому изменения, кажущиеся чуждыми или громоздкими, через некоторое время становятся привычными.

Вопреки устоявшемуся мнению, русский язык — это не застывший памятник культуры, а живой организм, довольно часто меняющийся.

Однако тут же возникает закономерный вопрос: теряет ли язык своё богатство и литературность, когда в него включают разговорные слова из современного обихода? Размышляя об этом, стоит помнить, что несколько столетий назад те слова, которые мы сейчас считаем литературной нормой, были неологизмами. Например, в прошлом веке поэты-футуристы изобрели слова «самолёт», «бездарь» и «лётчик», а заимствования из французского и тюркских языков так и вовсе исчисляются сотнями.

Мы привыкли считать «правильным» то, что закреплено в словарях и художественных произведениях. При этом понятие «литературной нормы» в принципе довольно шаткое. Ещё со времён Александра Пушкина писатели разных направлений «крадут» в свои произведения образцы разговорной речи, «подслушивают» у народа мудрости и интересные выражения. Во-первых, так читателю проще воспринимать написанное, а во-вторых, книги стремятся отразить современные тенденции. И как же ещё это делать, если не с помощью языка?