Бог пришел на сеанс психотерапии в премьерном спектакле Чехов-центра

Все знают, что не стоит поминать Бога в суете, но как часто мы вспоминаем о Нем в принципе? Премьера спектакля Чехов-центра «Особый пациент», поставленного петербургским режиссером, всего за полтора часа заставляет зрителя переосмыслить отношения между человеком и Всевышним. Корреспондент Sakh.online разбирался, как это удалось.

В основе «Особого пациента» лежит пьеса израильской писательницы Анат Гов «Боже мой!». Исходная ситуация парадоксальна: к частному психологу Элле (Алла Кохан) на прием приходит пациент (Константин Вогачев), который утверждает, что он — Бог. И героине, и зрителям почти сразу становится ясно, что это не бред сумасшедшего. У господина с забавными усами — настоящая депрессия и навязчивое желание покончить с собой. Проблема в том, что сделать этого он не может, пока живы люди. В итоге у Эллы есть не больше часа, чтобы спасти человечество от второго всемирного потопа — и тут начинается не столько сеанс терапии, сколько настоящая интеллектуальная схватка.

Все действие — это напряженный диалог двух персонажей: споры, жалобы, взаимные вопросы и обвинения. Режиссер Роман Кочержевский, следуя за автором пьесы, открыто рассуждает на религиозную тему с позиции если не атеиста, то глубоко обиженного верующего, втягивая в эти размышления весь зал.

Психолог Элла знает Библию наизусть и держит ее в кабинете, словно как раз на случай такого визита. Но в ее жизни было столько дурного, что веру во всеблагого Отца она растеряла. На ее долю выпало воспитание сына-аутиста, который к 16 годам так и не произнес ни слова и вряд ли когда-либо скажет. Она в одиночку бьется за жизнь, оставляя ребенка с сиделкой ради работы. И в этот невыносимо жаркий день она, как когда-то евреи в пустыне, ждет дождя, чтобы спасти от засухи свой домашний сад. Впрочем, ни на исцеление сына, ни на ливень она уже не надеется.

Беседа Эллы с Богом лишь поначалу похожа на сеанс. Она действует по шаблону, задавая вопросы: «Что вы почувствовали тогда?», «Чего вы ожидали?». Но с каждым ответом женщина все больше теряет профессиональную отстраненность и переходит к открытым нападкам. Оказавшись перед Всевышним, она припоминает ему всю трагическую историю своего народа, вменяя ему вину.

Бог, в свою очередь, жалуется на равнодушие, неблагодарность и формальную веру людей, сведенную к обрядам. В своей собеседнице он не находит сочувствия. Каждую его фразу Элла переворачивает, чтобы доказать: человек — жертва Бога, а не наоборот. Стальные нотки в голосе Аллы Кохан метко бьют по самолюбию божества, и сдержанный персонаж Константина Вогачева постепенно переходит на крик, показывая уже лицо тирана. Элла провоцирует его на искренность, вытаскивая наружу жестокость и гнев. А за ними, глубоко-глубоко в многовековой душе, находит такое простое, такое человеческое желание — быть любимым.

Оказавшись перед Богом, что вы ему скажете? Элла вот вспоминает всю печальную историю еврейского народа, чтобы вменить ее в вину своему клиенту. Бог открыто жалуется на равнодушие человечества, неблагодарность, исключительно формальную веру, сведенную к обрядам и постам, однако не встречает в собеседнице сочувствия. Каждую его фразу Элла «переворачивает», чтобы показать: человек — жертва Бога, а не наоборот.

Несмотря почти на полное отсутствие сюжета, действие получилось невероятно динамичным. Два актера на протяжении полутора часов держат атмосферу зала в таком напряжении, что ее, без преувеличения, можно потрогать руками.  Этому способствует и продуманная сценография: пространство четко разделено на два плана.

На переднем — дворик с искусственными деревьями, который вначале напоминает дзен-сад, где Элла находит отдушину, а позже превращается в подобие райского сада, где Бог и психолог обсуждают первый грех Адама и Евы.

На дальнем плане — непосредственно кабинет психолога с книжными полками и детским рисунком яблока на стене, который также отсылает зрителя к первородному греху. Персонажи не могут усидеть на месте, и даже стены кабинета не держат Бога в своих рамках — они раздвигаются, расширяя пространство.

Мастерская игра с холодным и теплым освещением помогает передать смену настроений и дополнительно разделяет кабинет и сад. При этом все пространство для действия настолько маленькое и тесное, что создается ощущение, будто все происходит не в зале, а в рамках человеческого сознания — в голове у каждого зрителя.

Религиозным людям, идя на спектакль, не стоит бояться оскорбления чувств. Атеисты же получат возможность со стороны взглянуть на свои доводы. Мы не будем раскрывать, чем закончилась эта встреча: смогла ли Элла найти в себе силы простить Бога, а Всевышний — силы для чуда. Концовку каждый поймет по-своему.

Поэтому снова зададим главный вопрос: как давно вы вспоминали о Боге не в момент отчаяния, а чтобы поблагодарить его за то, что имеете?