Японский премьер Исиба вернулся к жесткой риторике в отношении Южных Курил

Исиба Сигэру лично не мог присутствовать на съезде, поскольку находился с визитом в США, и ограничился видеообращением, в котором подчеркнул, что «мы будем твердо придерживаться курса на возвращение четырех северных островов и заключение мирного договора». Исиба в своей речи подтвердил именно «возврат четырех островов», чего из уст японского премьер-министра не было слышно уже семь лет, отмечает издание.

«Подтверждение возврата четырех островов», основной принцип решения территориальной проблемы для японской стороны, последний раз было озвучено в 2018 году тогдашним премьером Абэ Синдзо (2012 — 2020). Следует отметить, что под сугубо японским картографическим термином «четыре северных острова», или проще —  «северные территории», имеются в виду острова Итуруп (по-японски Эторофу), Кунашир (Кунасири), Шикотан (Сикотан) и Хабомаи. Если с первыми тремя все понятно, то под топонимом «остров Хабомаи» скрывается целая группа островов, которую для удобства в Японии называют одним островом: Полонского (Тараку), Зеленый (Сибоцу), Демина (Харукари), Анучина (Акиюри), Сигнальный (Кайгара) и др. Всего, включая мелкие островки и скалы, около 30 объектов. Вместе с островом Шикотан эти острова в российской картографии именуются Малой Курильской грядой. Таким образом, островов «Хабомаи», которые требует вернуть Япония, не четыре, а гораздо больше. Но в японской картографии то ли для удобства, то ли для чего-то еще настойчиво используют термин «четыре острова», который благополучно проник в российское информационное пространство и используется в речи даже официальных лиц. Кстати, это нарушает российское законодательство о государственной границе и в лучшем случае наказывается административно.

Помимо принципа «возвращения четырех островов» японской стороной предлагается формула «2 + 2», то есть «два острова, а затем еще два». Речь идет о поэтапной передаче спорных территорий. В ноябре 2018 года Абэ Синдзо, видимо, осознав бесперспективность решения территориального спора сразу, смягчил риторику. Абэ, который на могиле своего отца клялся, что решит территориальный вопрос за срок своего премьерства, в ноябре 2018 года во время встречи в Сингапуре с президентом России Владимиром Путиным согласился то, чтобы рассмотреть вариант решения проблемы по формуле «2 + 2». То есть сначала предполагалась передача Шикотана и «Хабомаи», а затем оставшиеся два острова — Кунашир и Итуруп. В вопросе передачи первых «двух островов» стороны опирались на положения советско-японской Московской декларации от 1956 года, по которой Японии в виде жеста доброй воли Москва должна была передать всю Малую Курильскую гряду при условии выполнения ряда требований, включая вывод иностранных войск со своей территории. Чего сделано не было.

Острова Кунашир и Итуруп официально признавались объектами территориального спора в российско-японской Токийской декларации от 13 октября 1993 года. В тексте этого документа можно прочитать следующее: «Президент Российской Федерации и Премьер-министр Японии, придерживаясь общего понимания о необходимости преодоления в двусторонних отношениях тяжелого наследия прошлого, провели серьезные переговоры по вопросу о принадлежности островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи. Стороны соглашаются в том, что следует продолжать переговоры с целью скорейшего заключения мирного договора путем решения указанного вопроса…».

Таким образом, можно видеть, что помимо того, что российская сторона признавала наличие территориальной проблемы, так еще и использовала в официальном документе японский картографический термин «Хабомаи», что давало все козыри японской стороне. Смягчение позиций как японской, так и российской стороны в территориальном вопросе происходит как бы волнами. Если в 2018 году Абэ Синдзо пошел на принцип «2 + 2», с тем чтобы хоть как-то сдвинуть дело с мертвой точки, то в марте 2022 года Москва вовсе в одностороннем порядке вышла из переговорного процесса. Это стало ответом на присоединение Токио к международным антироссийским санкциям. В Японии занервничали и выразили протест.

Вместе с выходом России из переговорного процесса сворачивались все гуманитарные программы, а именно — безвизовые обмены между жителями Южных Курил и Японии, в первую очередь поездки бывших жителей островов, людей уже преклонного возраста, к местам захоронения своих родственников.

В своем видеообращении 7 февраля, в «день северных территорий», Исиба Сигэру сделал на этом акцент.

«Как-то хотелось бы уменьшить страдания бывших жителей островов, которым уже немало лет», — сказал Исиба и добавил, что намерен требовать от российской стороны восстановления безвизовых посещений. Приостановка переговорного процесса сказалась и на добыче японскими рыбаками морских биоресурсов в акватории Южных Курил. Теперь согласовать сроки выхода японцев на промысел стало сложнее. Неудивительно, что в Токио тоже решили усилить риторику в отношении Южных Курил. Но здесь нового ничего нет.

Наиболее горячие головы японского политикума позволяют себе и вовсе военную риторику. Курильские острова оба государства делили с 1855 года. В тот год 7 февраля (отсюда празднование «дня северных территорий в Японии»), согласно Симодскому трактату, государственная граница прошла между островами Уруп и Итуруп. Сахалин оставался в общем владении. 7 мая 1875 года был подписан Санкт-Петербургский договор, по которому вся Курильская гряда становилась японской в обмен на остров Сахалин. По результатам Русско-японской войны 1904–1905 гг. Россия лишалась южной половины Сахалина. Такая ситуация продолжалась до 1945 года, когда Южный Сахалин и Курильские острова по результатам Второй мировой войны переходили Советскому Союзу.

В 1951 году Япония подписала Сан-Францисский мирный договор с участниками антигитлеровской коалиции, по которому отказывалась от колониальных приобретений. В договоре не шло речи о том, в чью пользу отчуждаются бывшие японские колонии, что и дало право японской стороне впоследствии подвергать сомнению суверенитет России как над Курилами, так и над Сахалином.