«Место угожее»: маршрутом Чехова из Москвы на Сахалин

Томск спас

Красноярска — самого восточного мегаполиса России — могло и не быть, если бы не томский воевода князь Пронский, заступившийся за основанную в 1628 году крепость перед царем Михаилом Федоровичем, издавшим указ «с Красного Яру острог свести». Это решение лоббировали в Енисейске, где считали новый опорный пункт конкурентом за власть и сбор ясака. Томичи же посчитали, что Красный Яр будет щитом от набегов енисейских киргизов на их город. Первый из династии Романовых прислушался к их доводам, чем и сохранил город. Так что место не только «угожее» (удобное) людям, но и угодное Богу.

Томичи «провели пострадавшему реанимацию» и вдохнули в него новую жизнь. Это практически библейский сюжет, который позже получит в статье дальнейшее продолжение. Поэтому Томск к своим достижениям может добавить еще и звание «спасителя», а Красноярск назваться «дважды рожденным».

На взгляд автора статьи, в связи с этим было бы справедливо на Стрелке — исторической части города — добавить к существующему памятнику Дубенскому еще и постамент Пронскому.

«Мухи в варенье»

Эти города соединяла «Государева дорога» протяженностью в целом более восьми тысяч верст, которая проходила от Москвы до Тихого океана. Ее обустройством в пределах Красноярского края руководил знаменитый мореплаватель Витус Беринг. Но даже этому великому человеку не удалось сделать ее комфортной.

Неудивительно, что даже спустя многие десятилетия Чехов писал: «Сибирский тракт — самая большая и, кажется, самая безобразная дорога во всем свете». А про участок от Томска до Красноярска длиной в 500 верст добавлял: «невылазная грязь: моя повозка и я вязли в грязи, как мухи в густом варенье; сколько раз я ломал повозку… сколько верст прошел пешком, сколько клякс было на моей физиономии и на платье! Я не ехал, а полоскался в грязи». Это не тот случай, когда такие ванны полезны для здоровья и настроения.

Писателя запугали «Козулькой», так называли расстояние в 22 версты между городами Ачинском и Красноярском. «На меня все смотрят с сожалением, как на покойника», — так он высказывался в своих сибирских очерках. Неудивительно, что этот участок дороги начал ему сниться «в виде птицы с длинным клювом и зелеными глазами», которая в реальной жизни «клюнула его в самое темечко». Чехов с попутчиками перевернулся в тарантасе, пришлось обращаться за ремонтом к кузнецу.

В железе

Если так мучились даже проезжие в собственном экипаже, что говорить о ссыльных в кандалах, которых пешком солдаты гнали через всю страну на каторгу. Особо опасным государственным преступникам оковы надевали на руки и ноги, сковав одной тяжелой цепью. Так они шли месяцами сотни верст, что трудно представить. Правда, это касалось только простых людей. Богатые и знатные ехали в повозках. Напоминает о «Кандальном пути» одноименный памятник в Красноярске.

Среди них были декабристы, революционеры, писатели. Например, Александр Радищев, Николай Чернышевский, Владимир Короленко. Рассказ последнего «Соколинец» связан с островом Сахалин. Чехов назвал его «выдающимся произведением…». Некоторые исследователи считают, что «Соколинец» стал одной из причин для поездки Антона Павловича на каторжный остров. Напомним, что Короленко и Чехов общались и вели переписку.

Ссыльный Чехов

В рассказе местного уроженца Виктора Астафьева «Фотография, на которой меня нет», действие которого происходит в Сибири, упоминается Илья Иванович Чехов — грамотный, деловой, всеми уважаемый человек, происходивший из ссыльных. А вот Антон Павлович Чехов был ему не близок. «Слишком тихий интеллигентный…. Я люблю ярких, броских, люблю бесовщину», — писал про него Астафьев. Таким образом признавая, что чуждый ему автор относится к светлым силам, что уже неплохо.

«Велика наша Родина, и сколько по ней ни броди, все будешь находить что-то новое и интересное», — с этим высказыванием Виктора Петровича согласился бы и Антон Павлович, и, конечно, автор данной статьи.

Райский «Ветропыльск»

Чехову казалось, что он оказался в «ином мире». Именно здесь он наконец ощутил наступление лета. Гидами в городе для писателя, по легенде, стали коллеги — журналисты Федор Филимонов, назвавший в одном из своих фельетонов Красноярск «Ветропыльском» за то, что его засыпал песок, выдуваемый с окрестных гор, и Емельян Кудрявцев. Вместе они прогулялись по городу, зашли в городской парк. Посмотрели кафедральный Богородице-Рождественский собор — на тот момент самый большой храм от Урала до Тихого океана. Автор проекта — архитектор Константин Тон, создавший в Москве Храм Христа Спасителя. Обе церкви в советское время были разрушены.

Город в это время переживал период культурного и интеллектуального расцвета. Медицина была достаточно развита, бедных лечили бесплатно. В местном театре работали известные актеры и режиссеры. Действовали учебные заведения, музей и библиотека.

«Красноярск — красивый интеллигентный город… Улицы чистые, мощеные, дома каменные, большие, церкви изящные. Я согласился бы жить в Красноярске. Не понимаю, почему здесь излюбленное место для ссылки», — недоумевал Чехов, еще до начала своего путешествия назвавшийся Homo Sachaliensis — «человек сахалинский».

Действительно, чем не райский уголок? Косвенно это подтверждает расположенный на перекрестке проспекта Мира и ул. Перенсона фонтан «Адам и Ева». Однако злые языки утверждают, что таким образом обозначено место, куда выгнали из Эдемского сада прародителей человечества. Именно поэтому здесь якобы было так много ссыльных. Так или иначе, угол бывших улицы Воскресенской и Почтамтского переулка является достопримечательностью. Там находилась гостиница «Олень», где жил Чехов. Он провел в Красноярске одни сутки, а сотрудница краевого архива Татьяна Баженова четыре месяца потратила, чтобы найти этот адрес. Напротив — сохранившееся до сих пор здание, где в конце XIX века располагалось Благородное собрание, которое также посетил Антон Павлович.

Поиски национальной идеи

А вот другая эпическая история, связывающая два сибирских города. В Томске стоит памятник Чехову с надписью: «Антон Павлович глазами пьяного мужика, лежащего в канаве и не читавшего „Каштанку“». А в Красноярске установлена своя «Дама с собачкой», то есть скульптура «Дядя Вася-пьяница». Пока он обнимает столб, чтобы удержать равновесие, его брюки метит собака. Она на самом деле не хулиганит, а борется с алкоголизмом, считают одни, как и вся скульптура в целом. Другие полагают, что автор композиции решил показать грусть по неразделенной любви. Дескать, девушка не пришла на свидание. Вот Вася и напился с горя. Поэтому и жертва Бахуса расположена на «Площади влюбленных».

Так или иначе, эта скульптура получила гран-при в номинации «Национальная идея». Можете выбирать сами, в чем эта идея, или выдвигать свои варианты. Простор для фантазии. В народе говорят: без бутылки не разберешь. У кого-то, может, и не получается без этого инструмента трезво взглянуть на вещи. Герой одного фильма утверждал, что человека из обезьяны создал не труд, а алкоголь. Древние говорили, что истина в вине. Правда, забывают о второй части этой поговорки, которая добавляет, что здоровье — в воде.

Антон Павлович называл водку «кровью Сатаны», сам пил умеренно, к пьющим относился с пониманием и состраданием. Два его брата страдали подобной привязанностью. Герой пьесы «Дядя Ваня» о причинах пьянства говорит: «Когда нет настоящей жизни, то живут миражами». А вот к производителям этого напитка писатель относился негативно.

Между прочим, один из безопасных допингов мозговой деятельности — творчество Антона Павловича, оно не дает ответы на вопросы, но заставляет задуматься о себе и окружающем мире. Мыслительный процесс всегда полезен.

Во время приезда Чехова в Красноярск, являвшийся центром Енисейской губернии, производство вина в городе составляло 70 процентов в общем объеме промышленности. Действовало несколько винокуренных и водочных заводов.

В городе развивалась и другая обрабатывающая промышленность: выплавляли чугун, работали лесопильный, кирпичный, стеклоделательный заводы и паровые мельницы. В эти отрасли вкладывали деньги золотопромышленники. Кстати, среди них было несколько выходцев из Томска. В середине XIX века Енисейская губерния занимала ведущую позицию по добыче этого металла в России и даже мире.

Золотые лапти

Легенды ходили о купце Николае Мясникове, визитки которого были сделаны из чистого золота. Супруге красноярского губернатора он привез из Петербурга лапти, выкованные из этого драгметалла. Такими можно и во дворцах «щи хлебать». Выражение «лапотная Россия» в данном случае получает новое звучание. Сигары промышленник раскуривал только от бумажных купюр, а его лошадей мыли во французском шампанском и т. д. Другой владелец золотых приисков, Гаврила Машаров, сам себя наградил медалью — по разным данным весом в 5–8 кило — со своим портретом и надписью «Император всея тайги». За это его прозвали «Таежный Наполеон». А свою одежду на стирку регулярно отправлял в Париж со специальным курьером. Времена меняются, а понты остаются.

«Милосердные самаритяне»

Среди местных деловых людей было много и тех, кто не стремился пускать пыль в глаза, а работал и занимался благотворительностью. Антон Павлович, конечно, не обладал капиталами Гадаловых, Кузнецовых, Даниловых, Плотниковых и других известных красноярских предпринимателей, но соразмерно своим скромным доходам также много помогал нуждающимся и тратил на культуру.

Геннадий Юдин научился «водку перегонять в литературу». Зарабатывал на производстве «хлебного вина», а полученные деньги израсходовал на самое большое частное собрание книг, которое сейчас в разделенном виде находится в США. Покупатель — библиотека американского Конгресса — игнорировала требование Геннадия Васильевича сохранить единство коллекции.

Михаил Сидоров был не только купцом, но и общественным деятелем, меценатом, писателем, минералогом и зоологом. Недаром его даже назвали в честь Ломоносова. Он сумел обнаружить почти 200 месторождений золота и сказочно разбогател. По легенде, бросил к ногам губернатора мешок с золотом, настаивая на открытии в Сибири вуза, и на самом деле жертвовал большие деньги на образование. Занимался освоением и изучением полярных регионов России, был одним из пионеров проводки судов по Северному морскому пути.

Парадоксально, но генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Муравьев-Амурский возбудил против него уголовное дело. Граф полагал, что «жертвовать деньги и прииски на подобные нелепые вещи может лишь человек, у которого нет прав на них, или сумасшедший». Расследование велось 13 лет! А император Александр III писал Сидорову, что только помешанные могут заниматься проектами на Севере.

Все свои немаленькие деньги Сидоров завещал Русскому географическому обществу на изучение Арктики. Этот купец обладал государственным умом, пониманием интересов своей Родины и стремлением принести ей пользу. К сожалению, не все российские цари и вельможи обладали такими качествами.

Купец Петр Кузнецов трижды избирался на должность городского головы. Под его руководством главные улицы Красноярска были освещены фонарями, открылась телефонная станция и налажена телеграфная связь с Иркутском, строились учебные заведения.

Он был одним из благотворителей, на чьи средства возвели каменную часовню на вершине Караульной горы, являющуюся одним из главных символов Красноярска. Ее можно назвать «денежным местом» на древнем языческом капище, которое знает в лицо каждый россиянин, даже если и не бывал в этом городе. Часовня изображена на десятирублевой купюре, которая может быть не только средством оплаты, но и в данном случае бюджетным сувениром. Особенно с учетом того, что наличные расчеты становятся менее популярными. Интересно, это купцы «наколдовали» такую судьбу достопримечательности?

Кроме того, Петр Иванович только на различные предприятия по освоению Приамурья потратил колоссальную по тем временам сумму — 2 миллиона рублей! В одной из экспедиций на Амур он участвовал лично.

Его смело можно назвать «Милосердным самаритянином». Свою картину с таким названием ему подарил Василий Суриков в благодарность за то, что меценат оплачивал стипендию юному художнику.

Скромный Чехов

Антон Павлович постеснялся зайти в гости к Василию Ивановичу, по легенде сказав спутникам, что он не Лев Толстой. Жаль, встреча наверняка была бы интересной, учитывая неординарность этих двух людей. Оба — творческие люди, стремившиеся к свободе. Наш корреспондент оказался более решительным, чем Антон Павлович, и посетил родовой дом живописца, срубленный из сибирской лиственницы без единого гвоздя в 1830 году, а также художественный музей, носящий его имя.

Василий Иванович совмещал художественный талант с деловой хваткой. Автор многих картин, включая эпическое полотно «Покорение Сибири Ермаком», родился в Красноярске. Гордился тем, что является природным казаком старинного рода, предки которого пришли в эти далекие земли с Дона в XVI веке под водительством знаменитого атамана. И более того, входили в отряд, который основал его родной город. Предки художника покорили Сибирь, а он — мировое искусство.

Суриков был человеком крутого нрава, участвовал в кулачных боях, противостоял разъяренному быку, ходил на медведя. Не любил светских развлечений. Однажды, получив приглашение в Петербурге явиться на подобное мероприятие обязательно во фраке, специально приобрел его для этого случая и… отправил вместо себя туда этот предмет гардероба, написав, что хозяевам раута важен не он сам, а его костюм.

В отличие от Сурикова, Иннокентий Смоктуновский был очень неуверенным в себе человеком, несмотря на свою гениальность. Первые шаги в актерской карьере он сделал в Красноярске в пьесе Чехова «Предложение». Дебют в школьном драмкружке провалился. Будущий народный артист СССР не смог на сцене от волнения сказать ни слова. Порой успех начинается с неудачи. Возможно, упорство — один из видов таланта. Антон Павлович в своем стремлении попасть на Сахалин также его продемонстрировал в полной мере.

Сенсация!!!

Судя по утверждению красноярца Эдуарда Русакова, он является правнуком Чехова. Хоть тот и наговаривал на сибирских женщин, но не устоял перед достоинствами прабабушки Русакова, остановившись с ней в одной гостинице.

«Антон Павлович, у которого, кстати, других детей не было, если бы вдруг воскрес и увидел меня, то, конечно бы, тут же воскликнул бы, простирая ко мне дрожащие руки: „Сынок! Это я, твой папа!“» — писал сибиряк.

Неудивительно, что с такими генами Эдуард Иванович и сам стал известным литератором. Кстати, его часто называют «сибирским Чеховым». Так же как и Антон Павлович, он долгое время совмещал литературу с медициной, в его случае — с психиатрией. Говорил, что, может быть, выбрал гуманную профессию по его примеру. Одно из произведений Русакова своим названием «Палата № 666» отсылает к творчеству обожаемого им Антона Павловича.

«Люблю Чехова как человека — справедливого, доброго, милосердного, некатегоричного, не приемлющего любые проявления радикализма», — писал Русаков.

Автор статьи только загорелся сделанным открытием о родстве двух писателей, как прочел в «Бумажной маске» Эдуарда Ивановича, что он также называет себя внуком Иосифа Сталина и внебрачным сыном Мао Цзэдуна и… признается, что это шутка. Наш корреспондент достойно встретил этот удар судьбы, впоследствии выяснив, что свой творческий метод «сибирский Чехов» сравнивает с шокотерапией.

Чехов на «самолете»

Считается, что первым самолетом современного типа было детище братьев Райт, поднявшееся в воздух в 1903 году, а наш путешественник уже в 1890-м сел на «самолет». Так красноярцы назвали созданную архитектором Александром Лоссовским систему с использованием плашкоута и пересадкой на середине Енисея, что позволило «долетать» до противоположного берега всего лишь за пять минут. Обычная переправа на лодках через могучую реку была трудна, опасна и требовала намного больше времени. Вообще-то в XIX веке самолетом называли деталь ткацкого станка, а не летательное средство. Так что местные жители применили термин в новом значении, обозначив вектор его дальнейшего использования. Кстати, Суриков изобразил это техническое новшество на своем полотне.

В ожидании этого транспортного средства, покидая Красноярск, Антон Павлович любовался «оригинальной, величавой и прекрасной природой Сибири», которая, по его мнению, является «неисчерпаемым золотым прииском для сибирских поэтов». «Дымчатые, мечтательные» горы напоминали ему Кавказ. Особенно его поразило великолепие Енисея, который он называл «могучим неистовым богатырем, который не знает, куда девать свои силы и молодость». Он считал, что Волга при всех своих достоинствах все-таки проигрывает этой сибирской реке. На ее берегу он думал: «какая полная, умная и смелая жизнь осветит со временем эти берега!». Похожие мысли его посещали и на Сахалине. Все осуществилось!

Антон Павлович говорил, что не прочь остаться в Красноярске. На Театральную площадь города недавно вернули после ремонта обновленный памятник писателю, возвышающийся над рекой, которая произвела на него столь сильное впечатление. Так что и эта его мечта стала реальностью.

В следующей статье мы расскажем о посещении Чеховым Иркутска.

Проект «Вслед за Чеховым» «Сахалинского фонда культуры» осуществлен при поддержке ГК «Гидрострой», общественной организации «Деловая Россия», Союза журналистов России, сенатора Российской Федерации Андрея Хапочкина и авиакомпании «Аврора».